Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
дня к нам приходили различные люди, которые желали утешить нас и ещё раз напомнить о том, какой же замечательный он был человек. Его коллеги по институту говорили, что его интеллект и образованность в сочетании с уникальным характером позволяли ему на любом семинаре или во время защиты диссертации чётко выносить свой «приговор». После того как он своими убийственными аргументами просто изничтожал своего оппонента, он, как правило, улыбаясь, произносил свою «целительную» фразу:
— Мне просто хотелось бы, чтобы вы это знали. Я согласен с любым вашим решением и голосовать буду «за». Но при этом желательно, чтобы при вынесении своего вердикта, вы всё же учитывали то, что я успел вам наговорить.
Мы с мамой лишь переглядывались, выслушивая это. Отец и на работе, и дома всегда говорил только правду и ничего кроме правды. И был уверен, что он изрекает истину в последней инстанции. Именно так и должны были воспринимать его слова те, кому эти слова были предназначены. Только в эти трагические дни я начал осознавать истинное значение слов моей матери, постоянно повторяющей, что для отца формальная логика гораздо важнее всего остального. Я же чётко понимал лишь одно: все мои планы, направленные на то, чтобы уехать учиться далеко от дома, потерпели сокрушительное поражение. Я не мог оставить мать одну. Она была не просто раздавлена этим горем. Она, по-существу, превратилась в маленького ребёнка, которого постоянно надо было утешать, заставлять вовремя есть, регулярно принимать все необходимые лекарства и укладывать спать в десять часов вечера. А я превратился в няньку. Последние три месяца учёбы запомнились мне обязательными посещениями школы, ухаживанием за матерью и подготовкой к экзаменам.
На выпускной вечер я, конечно же, не пошёл. Не было ни сил, ни желания смотреть на то, как все радуются обретённой свободе и обсуждают планы на будущее. Моё собственное представлялось мне достаточно туманным. И, конечно же, окрашенным совсем не в розовые тона. Словом, праздновать было нечего. И нечему было радоваться.
Было около одиннадцати часов, когда я уложил мать спать и услышал какой-то тихий стук у входной двери. Вернее, это даже не был стук. Было такое ощущение, что просто кто-то скребётся в дверь. Почему-то сразу возникла мысль о кошке. Глупо, конечно. Кошка не может царапать дверь на такой высоте. Я почему-то сразу, не раздумывая, открыл дверь. Был поражён и удивлён. На пороге стояла Миледи.
— Почему ты здесь? Выпускной же не мог так быстро закончиться?
— А я ушла. Подумала о том, что тебе здесь, видимо, очень одиноко. Впустишь?
— Проходи.
Она зашла. Мы в полном молчании выпили по чашке чая на нашей кухне. А потом я дал ей чистую мамину футболку, её спортивные брюки и кроссовки. Ну, не могла же она гулять по городу на каблуках и в этом вычурном платье. Вот в таком затрапезном виде мы и вышли из нашей квартиры. Конечно же, нам и в голову не приходило пойти на бульвар, оккупированный выпускниками. Но в нашем распоряжении было ещё много мест, пусть и не таких престижных, как приморский парк.
Нам ведь нужно было всего лишь где-то передвигаться и просто общаться. И неважно, где это будет происходить. А вот наговориться мы никак не могли. Оказывается, что столько времени проведя в одной и той же школе, мы не очень хорошо знали друг друга. Узнавали. Поражались степени своей похожести и удивлялись тем фактам, которые отражали нашу несхожесть. Смеялись над своими страхами и фобиями. От этого пиршества духа я очнулся лишь тогда, когда мы стояли у входа в дом, где жила Миледи.
Именно тогда она произнесла слова, которые изменили всю мою жизнь.
— Мы уже пили чай у тебя. Давай попьём теперь у меня.
— Мы же всех перебудим.
— Некого будить. Мама в Лондоне, а отец, как всегда, ночует у бабушки.
Конечно же, наше чаепитие так и не состоялось. Нам было не до этого. В ту ночь многое с нами происходило впервые. А потом всё то, что случилось в тот вечер впервые, стало повторяться изо дня в день. Это уже был некий ритуал, сводящийся к тому, что я укладывал маму спать и отправлялся в гости к своей любимой девушке. Домой я возвращался только к маминому пробуждению. Кормил её завтраком. И всё пытался достучаться до неё сквозь ту броню, в которую она сама себя заковала. И не мог. Замки были настолько крепки, что всё было бесполезно.
А потом в Баку вернулась мать Миледи. Об этом я узнал даже раньше, чем её дочь. Ведь именно к нам она приехала из аэропорта. Вихрем ворвавшись в нашу квартиру, она тут же начала выражать свои соболезнования и объяснять маме причины того, почему она так долго отсутствовала. И практически тут же она принялась наводить у нас свои новые порядки. Меня она использовала исключительно как вьючное животное, доставляющее её покупки от прилавков различных магазинов до багажника её машины, а по том от дверей её «Форда» в нашу квартиру.
Я никогда не забуду тот день, когда мы впервые в жизни пообедали вчетвером. Я, Миледи и наши мамы. Конечно же, всё наше общение было выстроено вокруг проблемы того, как вытащить мою мать со дна той эмоциональной ямы, в которую она погрузилась после смерти отца. Мы всё это очень бурно обсуждали. Но, тем не менее, зоркий взгляд матери Миледи подмечал всё. И уже к середине обеда она произнесла фразу, звучащую как приговор нашей любви.
— Ребята, а между вами что-то искрит. Или мне это только кажется? Ну, в любом случае я надеюсь, что это не серьёзно. Секс — это серьёзная вещь. И требует прежде всего взрослого интеллекта. Детям лучше не играть в игры, правил которых они не знают.
Меня всегда поражала способность этой женщины принимать очень ответственные решения в необыкновенно короткие сроки. Через пару дней она улетела, увозя свою дочь и мою мать. В этом слаженном женском тандеме я оказался ненужным. Невостребованным. Меня она удостоила лишь того, что позволила мне попрощаться с ними в аэропорту. Ну, и ещё па рой фраз в зоне прощания.
— Я всё вижу. Но пойми, что вся эта юношеская влюблённость очень быстро испарится. Почти как роса после восхода солнца. Вам нужно учиться, взрослеть, становиться на ноги. Не надо быть рабами мимолётных чувств. Мама вернётся через месяц. Если, конечно же, вообще захочет вернуться. Обстановка в этой вашей квартире способна просто уничтожить её. Она же вся пронизана духом
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
