Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
человек выбирает сам. Хотя здесь не всё так просто. Иногда бывает и так, как в той знаменитой поговорке: «Послушного судьба ведёт, а упрямого тащит». Кто же может знать, как всё, в конце концов, сложится у тебя. Может быть, ты и встретишь в этой жизни достойных, интересных людей, с которыми ты будешь общаться.
— Интересно, а где же я их встречу? Пока кругом вообще нет желающих общаться со мной.
— Встретишь. Обязательно встретишь. Но всё же не исключено, что потребность в общении ради общения просто сойдёт на нет. И случится это именно тогда, когда появится та самая, единственная. Ну та, без которой ты не сможешь даже представить себе свою дальнейшую жизнь.
Странный это был прогноз. Я его так и не понял. А книги я действительно очень любил. Это была моя Нарния, в которую я всегда мог сбежать от обыденности, от рутинной и размеренной жизни. Я читал запоем с самого детства. Отец утверждал, что у меня это наследственное. Как-всегда это у него бывает, в конечном счёте, во всём оказывалась виноватой моя мать. Он считал, что именно от неё мне передалась эта страсть к чтению. Причём, генетически. Мать, как обычно это и бывает у нас, всего лишь лениво оправдывалась:
— Это не может передаваться генетически. Нет гена, отвечающего за любовь к чтению.
— Это у нормальных людей нет. А у тебя есть. Вот и он такой же ненормальный, как и ты.
— Но он же совсем не такой, как я. Я его столько лет не могу заставить прочитать нормальные вещи. Всякую муру типа Пелевина или Мураками он с удовольствием читает. А ты попробуй заставить его прочитать «Войну и мир». А ведь ему уже почти пятнадцать. В его возрасте я смогла осилить всю классику.
У отца, как всегда, ответ был наготове.
— Ну, какой же идиот в наше время способен добровольно прочитать четыре тома этой тягомотины? Только в экстремальной ситуации. Скажем, как это было у Назима Хикмета. Сидишь себе в турецкой тюрьме, делать всё равно нечего, вот и читаешь всё то, что есть в тюремной библиотеке. Кстати, ты знаешь, что именно он перевёл «Войну и мир» на турецкий? Но сейчас же жизнь совершенно другая.
Бедная мама пыталась спорить. Приводила какие-то аргументы. Но мой отец всегда был чем-то, очень напоминающим тайфун или ураган. Очевидно, что только на пути природных стихий ничто и никогда не может устоять.
Он и был такой стихией в человеческом облике.
— Ты пойми, что изменился сам темп нашего существования. Всё, что когда-то было нормой для тебя, сегодня превратилось в анахронизм. Кинематограф убил роман. А феминизм уничтожил тех барышень, которые, дожидаясь замужества, читали толстые романы. Мужчины же вообще не читают всю эту беллетристику. Только книги по специальности. У них нет времени. Хотя фильм посмотреть могут. От скуки. Или на свидании в кинотеатре с хорошенькой, послушной, готовой на всё девочкой.
Дальше рассуждения отца переместились совершенно в другую плоскость. Он начал доказывать матери, что гораздо лучше посмотреть хорошую экранизацию, чем потратить несколько дней своей жизни на чтение огромного романа:
— Правильно говорят — лучше один раз увидеть! Во времена нашей молодости фраза «Время — деньги» была пустым звуком. А сейчас любые знания оцениваются с позиции того, насколько они полезны для дела. И никто не будет тратить своё время на то, чтобы читать хорошую литературу и получать от этого удовольствие. Ну, может быть, ещё дождаться от какой-то заумной бабуленции признания в том, что ты настоящий интеллигент, раз ты смог осилить эту муть. А Тол стой изначально был обречён. Он же не входит в список литературы, рекомендованной будущим менеджерам.
Мать, конечно же, не желала уступать в споре.
— А ты знаешь, что литература и кинематограф — родные сёстры…
— Это не ты придумала. Это Хичкок сказал.
— Не знала. Но я всё же скажу тебе, что думаю лично я. Не прячась за цитаты и чужое мнение. Так вот, послушай меня…
Конечно же, отец не дал ей договорить. Он просто взял и поцеловал её. А ещё сказал, что заранее согласен со всем, что она скажет. И даже не будет обзывать всё это ерундой на постном масле. Было очевидно, что переспорить её он не сможет, вот он и ушёл. Оставил поле боя. Дальше мама говорила исключительно для меня.
— Кинематограф — это, вообще, самый великий убийца в нашем мире. Первой его жертвой стал, конечно же, роман. Сегодня вместо многих часов, проведённых за чтением, достаточно просидеть перед экраном всего полтора часа. Людей уже не интересует тонкости чувств героев, а только сюжет. Грубая канва событий прекрасно передаётся в любом фильме. Но меня удивляет лишь то, что чем лучше роман — тем хуже фильм. Очень мало таких случаев, когда шедевр литературы становится шедевром кинематографа. А иногда бывает и так, что на какой-то захудалый рассказ создаётся абсолютно не похожий на него прекрасный фильм. Самое яркое подтверждение всему этому — «Завтрак у Тиффани».
Но нам с мамой не повезло. На кухню вновь ворвался отец.
— Послушай меня. Мой самый любимый режиссёр — это Люк Бессон. Человек, который из своих подростковых фантазий смог создать такой шедевр, как «Пятый элемент». Это чисто кинематографическое восприятие мира. И оно никоим образом с литературой не связано. И перестань зомбировать парня. Он и так уже весь во власти твоих дурных фантазий.
Как всегда это и бывает в нашей семье, свои, самые убедительные и веские аргументы они оба, в конце концов, излили на меня. Правда, отец так и не дослушал мать. Опять ушёл в знак протеста.
— Дай мне всё-таки договорить. Тем более что то, что я хочу сказать, адресовано вовсе не тебе, а моему глупенькому сыночку. Чтение требует наличия у человека хотя бы капельки мозгов. А кино — это удовольствие, доступное всем. Даже дебилам. Но ведь и в кино у каждого есть свой уровень восприятия. Сопереживание, сочувствие, погружение в мир героев книги — всё это давным-давно сдано в архив истории. Уже нет нужды читать даже только что изданный роман. Лучше подождать. Если роман по-настоящему интересный, то его величество Голливуд снимет по нему фильм.
Вот только «Шантарам» никак пока не снимут. Уже даже Джон Депп успел постареть, а они всё раскачиваются.
Дальше мне уже было просто интересно, куда же их заведёт эта дуэль. Мама, упорно игнорируя уже вернувшегося на кухню отца, продолжала меня воспитывать.
— Знай, что кинематограф к тому же сумел убить воображение. Читая
Ознакомительная версия. Доступно 2 страниц из 10
