— А ты — юная интриганка! Судя по замашкам, далекопойдешь! Ты что — сломала петровскую скамью?
С этими словами он щелкнул выключателем.
Прихожую залил свет нескольких бронзовых бра, и Маша замерлав удивлении. Помещение было заставлено старинными креслами, скамьями, резнымишкафами, как склад антикварного салона. Из угла выглядывала бронзовая статуянеобыкновенной красоты.
По стенам висели картины и гравюры. Маша не слишком хорошоразбиралась в таких вещах, но все это производило впечатление подлинности иодновременно избыточности. Всего было слишком много, казалось, что в этом домепрактически не осталось места для людей, даже для одного человека.
— Сейчас.., уйду… — повторила Маша, справившись срастерянностью, и только тогда заметила, что хозяин дома застыл с каким-тостранным выражением на лице. Кстати, при ярком свете она заметила, что он нетак стар, как ей показалось в первый момент. Может быть, ему только немного засорок. Правда, в коротко остриженных волосах густо пробивалась седина, но онаего не слишком портила.
— Ничего вашей скамейке не сделалось, проговориладевушка, демонстративно потирая лодыжку.
— Откуда это у вас? — Мужчина протянул к Маше руку.Она невольно попятилась.
— Что.., о чем вы?
— Вот это! — Он догнал ее, мрачно сверкнувглазами, и по-хозяйски взял в руку кулон, висевший на цепочке.
— Что вы себе позволяете! — Маша вспыхнула ипопыталась еще отступить, но натянувшаяся цепочка не пускала ее. — Что увас за манеры — при первой встрече заглядывать женщине за вырез?
Однако тут же она поняла, что хозяин квартиры совершенно еене слушает. Он уставился на кулон, а вовсе не на ее прелести.
— Давайте договоримся, — голос Дмитрия Алексеевичастал совершенно другим, из него пропало прежнее раздражение, вместо него теперьзвучал неподдельный интерес. — Я отвечу на ваши вопросы, а вы расскажетемне, откуда у вас пентагонд о декаэдр.., ведь вы о чем-то хотели менярасспросить? Не просто так притащились в несусветную рань и подняли меня спостели?
— Пента.., что? — растерянно переспросила Маша.
— Вот эта штука называется пентагондодекаэдр, —мужчина все еще сжимал кулон в своей руке, и из-за этого Маша чувствовала себя,как собака на поводке.
— Ну что мы стоим в коридоре, — он наконец-товыпустил кулон. — Пойдемте, выпьем чаю.
«Похоже, товарищ со странностями, — подумалаМаша, — говорит, что с постели его подняла, а сам в свитере. И кто же сутра пораньше чай пьет?»
Она уже хотела вежливо отказаться и уйти слишком уж страннымбыл этот человек, но ее остановил инстинкт репортера. Она чувствовала запахсенсации и не могла свернуть, как охотничья собака не может сойти со свежегоследа.
— Сюда, проходите сюда! — Хозяин махнул ей всторону открытой двери. — А я сейчас…
Вы чай какой любите?
— Чай? — Маша задумалась. — А какой у васесть?
— Любой, — в голосе хозяина прозвучалагордость. — Зеленый, жасминовый и простой, черный — десятка полторасортов, красный, белый, желтый…
— Ну, давайте черный с бергамотом!
Хозяин скрылся в глубине квартиры, лавируя между своимиантикварными табуретками, а Маша вошла в комнату.
Здесь было ничуть не свободнее, чем в прихожей. Всепространство было заполнено столиками, шкафчиками, креслами в разной степениразрушения, между ними стояли большие напольные вазы из китайского фарфора икакие-то предметы неизвестного назначения.
С трудом найдя свободный диван относительно современноговида, застеленный пушистым оранжевым пледом, Маша попыталась сесть на него, нотут же вскочила, потому что плед под ней неожиданно шевельнулся и издалраздраженное шипение. В ужасе обернувшись, девушка увидела огромного рыжегокота, который открыл один глаз и смотрел на нее с явным неодобрением.
— Вы уже познакомились с Василием? — проговорилхозяин, появляясь в дверях с серебряным подносом. — Правда ведь, красавец?Один недостаток — очень линяет, поэтому на всем рыжая шерсть. Ну, я подобралплед такого же оттенка…
Маша еще раз оглядела хозяина. Он успел переодеться вприличные брюки и домашнюю шелковую куртку, и выглядел теперь вполнереспектабельно. И почему это он сперва показался ей неопрятным стариком?
— С Василием мы познакомились, — ответила онакокетливо, — а вот с вами… То есть, конечно, я знаю, что вас зовут ДмитрийАлексеевич, а меня — Маша. Я репортер телеканала…
— Бог с ним, с вашим каналом, — прервал ее хозяин,выставляя на низкий инкрустированный столик две чашки тонкого розового фарфора,такой же чайник, вазочку с печеньем и темным сахаром. — Вы лучшерасскажите, откуда у вас эта вещь.
— Почему вас так заинтересовал этот кулон? —проговорила Маша. — Мне подарил его дедушка, отец моего отца. Я почти непомню его, родители давно развелись, и мы жили с мамой. Он приехал к намсовершенно неожиданно, мама тогда очень удивилась… Мне было лет пять, но я этохорошо помню. Он подарил мне этот кулон и что-то такое сказал про четыресемерки и про то, что эта вещь должна принести мне счастье. Я ничего не понялаи спрашивала потом у мамы, но она отмахнулась и ответила, что старик совершенновыжил из ума и лучше бы подарил что-нибудь нужное или хоть пару серебряныхложек, а не эту совершенно бесполезную вещь.
Маша отцепила кулон от цепочки и протянула его хозяинуквартиры:
— Как вы это назвали?
Дмитрий Алексеевич бережно взял легкий светло-желтый шарик,составленный из двенадцати пятиугольников, некоторые из которых имели отверстияразной формы.
— Это — так называемый пентагондодекаэдр, самаязагадочная вещь, попадавшая в руки археологов. Никто не знает, для чего он былпредназначен. Их находили несколько раз в предгорьях Альп, но все известные —бронзовые, а ваш сделан из слоновой кости. Кто был ваш дедушка?
— Его фамилия была Магницкий, а больше я ничего незнаю.., и не видела его с тех самых пор…
— Арсений Иванович Магницкий! — воскликнулмужчина. — Выдающийся специалист по античному искусству, таинственнопогибший в восемьдесят втором году!
— В восемьдесят втором? — переспросилаМаша. — Но как раз тогда он подарил мне эту вещь… А что значит —таинственно погибший?
Что еще за тайны мадридского двора?
— Как-нибудь потом, — отмахнулся ДмитрийАлексеевич. — Почему вы не пьете чай?
— Бог с ним, с вашим чаем. — Маша поставила чашкуна стол. — Вы обещали мне ответить на несколько вопросов.
— Какие вопросы? — Дмитрий Алексеевич — принялсяпереставлять предметы на столике, пряча глаза от своей собеседницы. —Василий, ты слышал, чтобы я что-нибудь такое обещал?
