В 1990 году знакомый подрабатывал переводчиком в Цирндорфе, в управлении по делам иммигрантов. Переводил немецким чиновникам легенды, которые рассказывали выходцы из Советского Союза. Группа литовцев сразу же заявила, что по-русски не понимает, и потребовала литовского переводчика. Немецкие чиновники растерялись: переводчик был только один, русский. Но мой знакомый не растерялся, зашел в комнату к литовцам и заявил, что все, кто не понимает по-русски, будут депортированы обратно в Литву. Все националисты моментально заговорили по-русски.
Легенды их звучали шаблонно: всех их собирались призвать в Советскую армию, от призыва они прятались в лесах, а потом сбежали в Германию.
Тут немецкий чиновник не смог сдержать сарказма:
— Им всем — лет по сорок. Кто их в армию призовет? И откуда в маленькой Литве столько лесов?!
Другие не нашли ничего лучше, как мотивировать свое желание сбежать из СССР тем, что там… нет одноразовых шприцев! Дескать, велика опасность СПИДом заразиться. Про «ужасающий антисемитизм» рассказывали те, кто к евреям никакого отношения не имел, но на немцев, до сих пор чувствующих свою вину за нацизм, это действовало очень сильно.
Эдик попросил меня приютить на два дня девушку из Москвы, которой все не удавалось зацепиться в Германии. Попросил не приставать к ней и быть гостеприимным. Приставать красавица не позволила, она все сделала сама. Утром я услышал от нее гениальную фразу:
— Я тебя соблазнила и, как честная девушка, должна на тебе жениться!
Когда от смеха я чуть не упал с кровати, она сменила тему:
— Ладно, если сам не хочешь, кто у тебя из неженатых друзей остался? Мне срочно надо…
В однокомнатной квартире, за которую я каждый месяц отдавал две трети своей зарплаты, для гостей предназначался рыжий потертый диван. На досуге я подсчитал, что с начала перестройки до развала СССР на нем ночевало более сотни гостей из России.
* * *
Объявленная Горбачевым «гласность» потихоньку дошла до того, что в стране отменили цензуру. Книги, десятилетиями бывшие под запретом, начали свободно переиздаваться. В России появились члены НТС, которые не боялись признаться в принадлежности к организации. Во Франкфурте это поначалу вызвало восторг: организация отстраивается на родине! Вскоре один из них эмигрировал и оказался в Германии. Чтобы не служить в Советской армии. Один из стариков удивлялся: ему же тюрьма не грозила! Ну и создал бы в своем полку ячейку НТС. Но мальчик мыслил другими категориями: вскоре он просто переехал в Париж и написал о своем выходе из организации. Другой «неофит» тоже решил эмигрировать, но ему ответили, что НТС всегда стремился к переезду в Россию, помогать тем, кто в такое время бежит из страны, — не наша задача. Эти люди видели в организации «стартовую площадку» для обустройства на Западе. Когда им объясняли, что это не так, страшно злились и бежали искать другие возможности.
«Закрытый сектор» продолжал работать по старинке. Готовили «орлов», провозили литературу, соблюдали конспирацию. Ничего другого эмигрантские дети просто не знали. При этом «Закрытый сектор» проедал огромные деньги. Перестройка застала их врасплох. Одно дело — разоблачать преступный режим, другое — работать в новых условиях, в условиях, про которые никто толком не знал: чем все это кончится?
Но главным аспектом здесь был, конечно, финансовый.
* * *
Советская пресса все время трубила о том, что НТС работал на все разведки мира. Что из этого было правдой, а что — обыкновенной гебистской пропагандой?
ФРГ и ГДР. Северная и Южная Корея. Северный и Южный Вьет нам. Китай и Тайвань. Наступление социализма и «холодная война» раскололи не одну страну. Но у России не было своего «Острова Крым», как его красиво описал Аксенов в своем знаменитом романе. У белых не было своей территории, своего плацдарма, откуда они могли бы вести войну за освобождение всей России.
Белая эмиграция не просто пребывала на чужой территории. Она вела работу с чужой территории. В условиях противостояния двух систем.
Но кроме системы социализма и системы капитализма существовали еще самые разные интересы, многие из которых никоим образом не совпадали с целями НТС.
Вести работу, направленную на СССР, с чужой территории, не будучи в тех или иных договорных отношениях с местными спецслужбами, было просто невозможно.
Но здесь действовал и другой аспект. Многие из потомков первой эмиграции благодаря образованию и знанию русского языка сделали карьеру в самых разных государственных структурах западных стран. Включая разведки. Но густая сеть знакомств, многие из которых были потомственными, связавшая тысячи и тысячи русских людей, опутала земной шар похлеще любого масонскою заговора.
Благодаря этим связям НТС удавалось многое, и не только по линии разведок. За это многие замшелые эмигранты часто называли НТС «масонской ложей». Орденский принцип, исповедуемый организацией, делал ее не похожей на прочие политические партии.
В тридцатых НТС посылал своих людей в СССР «по зеленой дорожке», пользуясь связями в польской разведке (где было немало бывших российских офицеров). Тогда же в Югославии группы НТС тренировали югославские разведчики. В частности, готовили к забросу на планерах.
Связи с поляками помогали НТС перебрасывать своих людей через польское подполье на территорию СССР, оккупированную немцами. Известно, что работавший во время войны в Варшаве Александр Эмильевич Вюрглер был в контакте с еврейским гетто. Вюрглера на улице застрелили из пистолета. Агенты гестапо или НКВД — до сих нор не совсем ясно. Детали связи с гетто он унес с собой в могилу.
После войны англичане и американцы поначалу противодействовали работе НТС, поскольку были верны союзническому долгу перед Сталиным. В частности, в «Посеве» американская военная цензура вымарывала черной краской любые выпады в адрес усатого тирана. Ненадолго «Посев» был за это закрыт американскими оккупационными властями. Но с началом «холодной войны» в 1946 году ситуация изменилась.
Западные союзники поняли, что политически активная русская эмиграция может быть элементом энергичного идеологического противодействия советской идеологической экспансии. Своеобразной контрмерой.
Но интересы совпадали не во всем. Англичане пытались использовать НТС исключительно для сбора информации. Не получилось. Американцы пытались склонить НТС к тому, чтобы в своих листовках он призывал советских солдат в ГДР переходить в Западную зону. НТС же призывал их бороться с режимом внутри страны.
В начале пятидесятых американцы со своих шпионских самолетов забросили на территорию СССР несколько групп НТС. Договоренность состояла в том, что эти люди будут вести пропагандистскую и агитационную работу. Но американцы и здесь попытались навязать НТС свои правила.
Борис Степанович рассказал о своей встрече в Америке с одним из тех, кого тогда готовили к заброске. Тренировка проходила в Японии. Они изучали технику выживания, основы конспирации. Выбросить группу должны были в Сибири, неподалеку от политических лагерей. Цель — подготовить восстания среди заключенных.
