воду и вздрогнула. Не страшно. В конце концов, она возвращается домой.
Терада, скрестив руки с «серпами» на груди, зашептала то ли заклинания, то ли просто ритуальные слова. Пепел и горящие кусочки пакли падали в воду, где, как на миг показалось Ане, отразился фонарь над крыльцом деревенского дома. Она поняла – пора. Моату зашипела, когда девочка, зажав нос, погрузилась в холодную воду с головой. Каменный пол ушёл из-под ног.
Аня плыла в толще воды, и мимо неё скользило что-то огромное и размытое. Испугаться она не успела: кто-то схватил её за руку и резко дёрнул вверх.
Судорожно хватая ртом воздух, Аня вынырнула в тёплую ночь Ороши. Библиотекарь Наталья Ивановна протянула ей большое махровое полотенце:
– На-ка, просушись.
– С-спасибо… – Аня выбралась из бочки и закуталась в пахнущее мылом махровое тепло.
Рядом облокотилась о бревенчатую стену дома как-то потускневшая Мила.
– Ну что, получилось? – хрипло спросила она.
Аня вспомнила рассказ Виктора и, не выдержав, съязвила:
– Что именно? Получить кусочек Сердца или помочь миру Виды?
Мила пристально посмотрела на неё тёмными глазами, но промолчала. Зато обеспокоенно ответила библиотекарь:
– Я думала, ты именно помочь собиралась… или были какие-то другие цели?
Аня слишком поздно сообразила, что говорить о цели ианитов при свидетелях не стоило. Пришлось просто пожать плечами и сделать вид, что ничего до этого не говорила.
– Я помогла им. Сердце мира теперь другое. Туда вернулась вода и, наверное, магия.
– Спасибо! – серьёзно и торжественно поблагодарила Наталья Ивановна. – Не передать, как я тебе благодарна!
– Да… пожалуйста… А ваша сестра… она сможет вернуться на Землю?
– Наверное, да… А зачем?
– Там теперь будет очень много воды. Надеюсь, их не затопит, но когда я возвращалась, дождь лил не переставая.
– Боже мой… Хотя те-ранги раньше были прекрасными мореходами, – улыбнулась каким-то своим воспоминаниям библиотекарь. – Думаю, они быстро сориентируются. А Леночка теперь одна из них. Да и не уйдёт она без своих, а их на Перекрёсток не перетащить. Ладно, пойдёмте, что ли, чаю попьём. Я и денежку приготовила…
– Эм-м… деньги?!
– Ну да. Ведь ты, по сути, сделала большую и сложную работу.
– Ой… не надо! – Аня почувствовала, как вспыхнули уши. – Я же… просто помочь хотела…
Мелькнула мысль всё-таки взять деньги и купить планшет, но вспомнились восторженные глаза Леты, и стало совсем стыдно. Получается, она не подруге помогала, а работала, да ещё и за деньги. Нет уж, ни один планшет этого не стоит! И Аня повторила уже твёрже:
– Спасибо! Правда, не нужно. Я просто помогала.
– Это… делает тебе честь, – приятно удивилась библиотекарь, – но как мне тебя теперь отблагодарить?
За спиной презрительно фыркнула Мила:
– Пойдёмте-пойдёмте, хотя бы конфетами угощу.
Когда они поднимались на высокое крыльцо, Аня вдруг вспомнила:
– Наталья Ивановна, скажите, а что будет, если в другом мире остался твой двойник?
– Двойник?! – одновременно удивились библиотекарь с ианиткой.
– Не слышала о таком, – пожала плечами женщина.
Зато Мила обеспокоенно уточнила:
– Это в каком мире у тебя остался двойник?
– Не знаю, как называется… Он копировал Землю – город и мою квартиру. Я думала, что смогу выйти обратно в мир Виды через зеркало в прихожей, но оно разбилось, и появилась вторая я. Меня… мне удалось выбраться, а она осталась там. Это плохо?
– Краснов что-то говорил про это, но точно я не помню. Хочешь, я попрошу его тебе позвонить?
Аня почувствовала, что слишком устала для всех этих «важных бесед», да и после рассказа Виктора доверять ианитам стало сложнее.
– Не знаю… Может, попозже…
Где-то в деревне протяжно завыла собака. К ней присоединилась другая и ещё. Из темноты за оградой туманом наползал сырой холод. Аня почувствовала, как бешено колотится сердце и начинает не хватать воздуха.
Тоффин!
– Быстрее пойдёмте в дом! – засуетилась Наталья Ивановна. – Тут, говорят, волки бродят. Не нравится мне это! Лучше вам утром уехать. Бабушке я твоей позвоню, чтобы не беспокоилась…
Мила всматривалась в темноту округлившимися от страха глазами.
Аня чувствовала физическую потребность уйти в светлый безопасный дом, но она обещала Тофе… Тофа… Она же хотела увидеться с отцом!
– П-погодите…
– Чего ждать?! – почти в панике откликнулась Мила.
– Э-э-э-эй! – донеслось до них внезапно.
– Это… Егор? – Несмотря на страх, Аня заставила себя спуститься к калитке.
Её брат где-то там, в темноте, а поблизости бродит Тоффин.
Усталость мгновенно слетела.
– Как он… – удивлённо задохнулась ианитка. – Я же создала барьер!
– Его-о-ор! Иди сюда-а-а! – крикнула Аня в темноту, надеясь, что брат успеет раньше лисы.
Но в тот момент, когда в свете одинокого фонаря проступила нескладная фигура подростка, ведущего за руль велосипед, у дальнего края забора сверкнули зеленоватые «гнилушки» лисьих глаз. Что делать с Тоффином, Аня не представляла – ведь её ледяная магия осталась в магическом мире Виды. Зато могла знать Тофа. Значит…
Аня закрыла глаза и позвала сквозь страх:
– Тофа! Тофа! Тофа!
Липкая жуть отступила. В тёмном пространстве теперь была лишь одна дверь. Изящная, но строгая. Девочка взялась за тонкую ручку и потянула на себя. Знакомая комната в Университете освещалась только далёкой луной мира Твилингаров, но здесь, в отличие от привычной Ороши, было не страшно. Тофа тихонько сопела под одеялом.
– Тофа-а! – ещё раз негромко позвала Аня.
Форситка встрепенулась:
– А? Что? Аня?!
– Идём! – Аня протянула руку подруге. – Мне нужна твоя помощь. И… ты ведь хотела увидеться с отцом?
– Папа! – Тофа легко вскочила с кровати, откинув одеяло. На ней в лунном сиянии светилась белая ночная рубашка в пол. – Идём.
Аня почувствовала в своей ладони мягкую руку Тофы и слегка потянула. Вываливаться обратно в тянущий жилы страх было намного неприятнее, чем просто оказаться в другом мире. Бледно светящиеся в темноте лисьи глаза смотрели через прорехи в заборе.
Егор застыл в свете фонаря, то ли не в силах перебороть страх, то ли просто не понимая, что делать.
Рядом охнула Наталья Ивановна. С удивлением повернулась Мила. Тофа, мелко дрожа, поднималась с дощатого пола веранды. Никаких ушей и хвоста – просто симпатичная рыжая девочка-подросток. Щуплая и напуганная, но полная решимости.
Волна страха погрузила Аню в затхлые воды последнего обиталища Виды. Сквозь мутную пелену сверху глядели металлически-холодные глаза Секхама, а вокруг плясали то ли мёртвые, то ли сумасшедшие видайи. Это всё неправда! Инина теперь Сердце мира, а Секхам погиб!
– Т-Тоффин? – Сглотнув, Аня сделала шаг в темноту.
Рядом спустилась на одну ступеньку Тофа:
– Папа, это я! Ты меня узнаёшь?
– Вы с ума сошли! – запереживала на крыльце Наталья Ивановна. – Вернитесь!
Пространство впереди осветил яркий луч фонарика. Аня невольно обернулась и
