Перекрёстке. – Серафима Павловна вновь повернулась к ней лицом. Может, Ане только почудилось, но у женщины под глазами будто залегли глубокие тени. – Тех, на кого работают ианиты.
– Я… Мне показалось, что они ни на кого не работают. Михаил Семёнович… ну…
– Краснов, – кивнула, будто подбадривая, Серая.
– Да. Вот… он ничего мне об этом не говорил.
– Конечно. Потому что мир не вертится вокруг вас, Анна, уж извините. Вы для ианитов не более чем исполнитель. Подопытный кролик, который может стать золотым, а не станет – не жалко.
Виктор уже рассказывал Ане, как ианиты пользуются удачливыми попаданцами в своих целях, но услышать это снова в таком жёстком тоне было неприятно.
«Спасибо, кэп», – подумала девочка, вложив в эту мысль сарказм и обиду за «мир не вертится». Но вслух, взглянув исподлобья, только сказала:
– Я больше не буду с ними общаться. И никуда не отправлюсь по их просьбе.
– Это весьма похвально, – кивнула с одобрением Серафима Павловна. – Но думаю, они это уже знают, судя по тому, что не сделали попытки связаться с вами.
– Откуда?!
Женщина усмехнулась:
– Вы сейчас слишком опасный… объект, Анна. Мы не вправе допустить новую ошибку. Разумеется, за вами наблюдают. Но я предлагаю вам другой вариант – более… равноправный.
Спустя несколько минут Аня, следом за седой хранительницей музея, поднималась обратно, рассматривая простенькую визитку репетитора по математике – Привратника Дениса Николаевича Лепина.
– Скажите, – обратилась она к пожилой женщине, – а в каком мире вы побывали? Если, конечно, это… удобно.
– Удобно-удобно, – согласилась, не оборачиваясь, та, – это был мир южных племён, полулюдей-полузверей. Кусочек Сердца я получила от одного из их… ну, скажем так, дуалистических божеств – волка.
– Твилингара?! Вы были в мире Твилингаров?! – захлебнулась радостью Аня.
Хранительница музея обернулась, улыбаясь тонкими сухими губами:
– Приятно встречать таких же, как ты сама, правда?
– Ещё как!
– Вот поэтому я и пришла работать в РоП. Ты на Серафиму не обижайся. Она жёсткая, но дело знает и своих в обиду не даёт.
Аня кивнула, думая о том, что Серафима Павловна в самом деле непостижимым образом внушала чувство защищённости. Но полюбопытствовала:
– А что такое РоП?
– Всё просто и безвкусно – Российское отделение Привратников. Зато здесь спокойно и можно легально пользоваться магией. После того как побываешь «там», жить как раньше уже не хочется.
Девочка понимающе улыбнулась.
В зале, когда хранительница вернула всё на место, группа туристов и экскурсовод так и стояли, замерев. Аня подошла к подруге и тихонько ткнула её в плечо. Мягкая, тёплая. Только неподвижная. Седая женщина вновь щёлкнула пальцами – и всё пришло в движение.
– Что «на минутку»? – вывалилось из Машки недосказанное.
– А что «на минутку»? Я разве что-то говорила? – хранительница как-то хитровато улыбнулась. – Ой, запамятовала, что сказать-то хотела. Склероз, извините, деточки, возраст такой. Ну идите-идите, а то группа ваша сейчас уйдёт.
Из автобуса выходили уже поздно вечером – уставшие, но полные впечатлений. Хотя Аня была уверена – таких, как у неё, ни у кого из класса не было. И это создавало ощущение особенности, как у героинь её любимых книжек.
– Привет, солнце, – обняла Аню в кои-то веке свободная мама. – Как съездили?
– Да… вроде ничего. Интересно было. Только я устала.
– Ну вот и нечего сегодня читать до полуночи. Пойдём, я сырников нажарила. Папа, кстати, предлагает в кино завтра на новый фильм фантастический. Пойдёшь?
– Угу…
– Ой, слушай, – мама была явно не прочь поболтать, – я сегодня аж испугалась. Думала, что ты с экскурсии сбежала. Вижу девочку у площадки нашей. Ну вылитая ты! Только куртка другая. Я уже позвать хотела, но к ней мужик какой-то подошёл. Наверное, отец, и они в магазин ушли. Представляешь, как бывает?
Аня как-то неловко и фальшиво рассмеялась. А внутри свернулся клубком щемящий маленький страх. Бред, конечно, это же не двоящийся мир, где она разбила зеркало! Это её родная Земля. И Привратники здесь, рядом. И мама… Она вдруг поднырнула под мамину руку и прижалась к тёплому боку, как в детстве.
– Ты чего? – удивлённо и радостно засмеялась та.
– Да так… просто хочу побыть рядом с тобой. А что, нельзя?
– Дурочка, можно конечно! – Свободной рукой мама погладила её по волосам.
Хлопнула дверь подъезда, и освещённый фонарями и окнами домов двор опустел. Из-за угла старой двухэтажки вышла девочка четырнадцати лет. Поправила одну из двух светлых косичек и долго смотрела на горящие окна шестого этажа.
Примечания
1
Хатва – местная мера длины. Один хатва примерно равен километру.
