Мэдлин, а также запустить в продажу массажные свечи.
Лорд и леди Шасро совершенно не выглядят на свой возраст — как и большинство драконов они на удивление моложавы. Пожилой дракон голубоглаз и наверняка брюнет в прошлом. А его супруга поражает все еще густыми русыми волосами, уложенными в сложную прическу. Ее живые карие глаза блестят и лишь незначительные морщинки отмечают веки и уголки губ.
В замке проживает и другая родня, но этот вечер Шарсо решают провести в очень узком кругу.
— А мы были на атракационах, — Эрик вдохновляется смелостью Элли и рассказывает о том, как мы еле-еле успели заскочить в парк развлечений перед отъездом.
— Ты, наверное, катался на самых опасных аттракционах? — спрашивает леди Шарсо.
— Да, я прокатился на колесе. На тако-о-ом высоком, — Эрик показывает рукой, каким высоким было колесо. Его мордашка светится гордостью, но страховал-то его отец, не отпустивший сына покорять экстремальную карусель в одиночестве.
Но меня волнует один вопрос — где Кристина?
Ответ я получаю довольно скоро, когда леди Шарсо самолично берется проводить меня до спальни. Она с хозяйским видом распахивает двери и мне сразу бросается в глаза красивое застеленная постель.
Так-так, нам с Робертом дали одну комнату на двоих, но прабабушка смотрит так невинно, что я придерживаю упреки.
Да и зачем обманывать себя? Я сама желаю близости с мужем.
— Мы, Шарсо, живем по старинке, — улыбается леди, — эта мода на раздельные спальни для супругов… бррр.
Она раздвигает шторы, впустив свет ночного светила и прикручивает артефакты с кристаллами.
— Мы выделили вам самую лучшую спальню. Вы же не собираетесь ограничиваться одним Эриком? Такой прекрасный ребенок, он заслуживает братьев и сестер.
Вот не думала, что меня, взрослую женщину, так легко вогнать в краску.
— А где Кристина? — спрашиваю я.
Леди Шарсо щурится, вглядываясь в меня. Отвечает не сразу.
— Лилия, тебя правда волнует это?
— Да.
— Девочка дочь Руперта, — леди Шарсо трагично вздыхает. — Мы не могли оставить ее на улице. Сейчас малышка живет в восточном крыле, где у нас детские. Шарсо многолюдный род, а я принимаю всех. И бастардов, и, таких как Кристина… от кого отказались… ну, ты понимаешь.
А затем прабабушка Роберта рассказывает мне историю, от которой слезы наворачиваются на глаза.
— Когда бедняжку привезли, на ней было красивое, но безнадежно испорченное и грязное платье. Девочка плакала навзрыд и я сразу кинулась к ней, чтобы успокоить. Так вот, малышка обняла меня и прижалась как бездомный котенок.
— Бедная Кристина, — шепчу я, утирая слезы.
— Сейчас я спешу к ней, малышка меня ждет. Я не привела ее на ужин, чтобы не пугать лишний раз. Она могла испугаться Роберта. Не стоит ей вспоминать Кохэм.
Пожилая леди говорит и внимательно смотрит на меня. Боже, она ведь помнит Лилию и ее проделки!
Как стыдно.
— Я рада, что ты заменила ее, — вдруг произносит леди Шарсо, словно угадав мои мысли.
Таинственно улыбнувшись, она желает мне спокойной ночи и выплывает из комнаты.
Благодарю небеса, что я додумалась купить в Торне красивые ночную рубашку и пеньюар. Не особенно откровенные, чего греха таить, но из мягкого струящегося материала.
От мысли, что Роберт придет ночью, сердце бьется как у молодой девушки. Так странно ощущать одновременно предвкушение и тревогу, но, по-видимому, так бывает, когда попадаешь в тело молодой женщины, да еще в старинную эпоху.
Я долго принимаю ванну с ароматными солями, заботливо расставленными в купальне. Причесываюсь и оставляю волосы лежать по плечам. Они у Лилии густые, красивые — настоящая гордость.
Впрочем, от прежней хозяйки этого тела почти ничего не осталось. Вес другой, взгляд изменился… и лицо. Теперь Лилия Кайен — это кардинально иная личность. Во всех смыслах.
Переодевшись в приготовленный на ночь белый наряд, немного мечусь по комнате, не понимаю, ка поступить.
Лечь в кровать? Или встретить Роберта, стоя у окна?
В своем мире я бы быстро решила эту проблему, но в Дургаре я подхватила удивительную стыдливость, присущую здесь многим женщинам.
Роберт вначале стучится. Ох, лучше бы зашел без разрешения, ведь теперь мне надо что-то отвечать…
— Войдите, — выходит хрипло.
Открывается дверь и он входит — улыбающийся, уверенный в себе.
Широкие плечи обтягивает белоснежная рубашка, контрастирующая с его смуглой кожей. Голубые глаза блестят, но в них столько тепла, что я сразу расслабляюсь.
Делаю шаг навстречу мужу. Второй. Третий.
Нет, я больше не стесняюсь, потому что Роберт родной. Не знаю, как описать словами эту связь, но мы словно две половины одного целого.
Я падаю в его объятия и судорожно вдыхаю запах. Он пахнет терпко, горько, мужественно.
— Почему я так сильно люблю тебя? — шутливо интересуется он.
— Не знаю, — отвечаю в том же тоне. — Может, потому что ты дракон и влюбился в истинную?
— Нет, не только, — он зарывается пальцами в мои волосы. — Ты — это ты, Лена. Второй такой женщины не встретишь.
Он мягко касается моих губ и растворяюсь в поцелуе. Сознание на минуту отключается и пока я меня кружит в пьяном омуте, Роберт успевает переместить нас на кровать.
Нежное покрывало приятно холодит кожу и я позволяю мужу сладко целовать меня, постепенно обнажая все новые и новые участки кожи.
— А ты? — задыхаясь от его ласки, задаю смелый вопрос.
— М? — Роберт поднимает голову от моей груди и хитро щурится.
— Ты не собираешься раздеваться, Роберт? Твоей жене любопытно.
Он обнажает в улыбке белые зубы и, став на колени, стягивает через голову рубашку. Не торопится, наглый дракон, устраивая любопытной жене стриптиз.
Я приподнимаюсь на руках и разглядываю идеальный мускулистый торс, местами прочерченный шрамами.
— Это от чешуи, —
