поясняет он.
А я провожу пальчиком по гладкой и горячей мужской коже, исследуя тело мужа. Оно прекрасно.
— Продолжать? — Роберт кривовато усмехается, но в его голосе нет иронии. В нем проскальзывает нетерпение, а мне не хочется доводить дракона до срыва.
— Продолжай, — разрешаю я.
Но в такие игры всегда играют вдвоем и мне тоже приходится расстаться с белоснежными ночными покровами. Впрочем, все происходит настолько естественно и просто, что я и не вспоминаю о них.
Все, что творится между мной и Робертом — часть меня, часть нашей новой жизни. И единственное, чего жаждет моя душа — это, чтобы мы всегда были вместе. Чтобы засыпали рядом и просыпались, чтобы на семейных трапезах перешучивались и обсуждали семью.
Роберт поцелуями осушает мои слезы, пролитые от счастья.
— Наконец-то, ты полностью моя. Я так ждал этого, — хрипло признается мне на ухо.
Я засыпаю растомленная, счастливая, под тихое дыхание мужа. И сны мне снятся яркие, нежные, приятные, словно и не было прошедших страшных лет.
59
В Шарсо у нас много дел. Эрик в первую очередь рвется посмотреть мастерскую, и Роберт, хитро и гордо сощурившись, велит закладывать экипаж.
— Так вы останетесь жить в Кохэме? — леди Шарсо за завтраком всплескивает руками. Женщина удивлена решением внука.
Лорд Шарсо молчит, но ждет объяснений Роберта.
— Наши земли далековато от столицы, — Роберт приглаживает бороду.
— Так прииски же тут, под боком, — не понимает леди Шарсо.
Эрик с энтузиазмом очищает яблоко и Элли следит за ним, высунув кончик языка. Дети не очень понимают суть разговора, он им не очень интересен. А я постукиваю пальцем по салфетке и, конечно же, не вмешиваюсь в беседу семьи.
Наши отношения с Робертом сложились таким образом, что, реши он обосноваться в Шарсо, я бы осталась с ним. Я бы поселилась с ним в любой точке Дургара, если бы он попросил.
Мы с мужем пересекаемся взглядами и он незаметно кивает мне.
— Материалы можно перевозить, а мастерская в центре империи нам не помешает. Я буду ездить. Вернее, мы с Эриком будем ездить.
Сын сразу поднимает голову и улыбается. Эту часть речи отца он прекрасно понял и оценил.
— Я хочу начать изучать артефакторику, — заявляет он.
Работники мастерской встречают Роберта как отца родного. Как же его любят простые люди!
Я иду под руку с мужем и горжусь им.
Он показывает нам с Эриком кабинеты, залы со станками и склады. Дракон держится с достоинством и в то же время без заносчивости. Не смотрит на работников свысока, хоть определенная строгость в нем и ощущается.
Мы проходим в выставочный зал, где под стеклами лежат рубины. Есть и отдельные камни, — иногда просто нереально огромные — и артефакты.
— Сочетания материалов, рисунок, внутренние схемы, все играет роль, — я не схватываю всех нюансов, но Эрик впитывает слова отца как губка.
— Какие красивые, — шепчет Элли.
— Я наполняю камни силой, — Роберт обнимает меня за талию.
— И тот рубин, что увезла Лилия… Его тоже ты зарядил?
— Нет. Мне повезло познакомиться с одной старой ведьмой, когда я путешествовал в Сообщество Эйхо. В ней текла кровь Ларшисов, как я подозреваю. Вот она и зарядила самый большой мой рубин. В нем было очень много магии, Лена.
— А кто такие Ларшисы? — тут же спрашивает Эрик.
— Опальный род. Его представителей развеяло по миру и чистых представителей я даже не встречал.
— Камень может принести вред на моей родине? — тревожусь я, поскольку не доверяю Лилии ни на грош.
Она-то собиралась с помощью рубина поправить здоровье моего тела и еще отбиться от мужа.
— В твоем мире он быстро разрядится. Даже не представляю, как она собралась использовать его.
Мы специально не произносим имя Лилии вслух и многозначительно переглядываемся.
— Возможно, если только перенеслась с его помощью в параллельную реальность или в другую страну.
Оставшееся время мы проводим в прогулках, играх и разговорах. Эрик привыкает к отцу и вскоре ведет себя так, будто с ним вырос.
Мы катаемся на лодке, кормим лебедей на озере, устраиваем пикники. Кристину я вижу только раз, и то — издалека.
Девочка сильно изменилась. Ее больше не одевают в роскошные платья не по возрасту. Теперь она носит удобные наряды нежных цветов. Меня поражает и то, как изменилось личико девочки — с него исчезла надменность, нижняя губа не выпячивается вперед. Кристина успокоилась и льнет к своей прабабушке, в которой признала новую мать.
Если честно, успокаиваюсь за малышку. У нее все будет хорошо.
Впрочем, мы не только развлекаемся. Леди Шарсо, узнав о моих свечных делах, протягивает руку помощи и предлагает «рекламу».
А начинается все с того, что я прошу позволения зажечь одну свечу с ароматом сирени в гостиной, где мы собираемся по вечерам пить чай.
Выбираю я контейнерную свечу в квадратной емкости из камня, схожего с мрамором. Сама свеча толстая, с деревянным фитилем.
— Это же чудо! Лилия! — восклицает леди Шарсо и принюхивается к аромату. — Где вы достали такие волшебные свечи.
— Я сама их лью, — признаюсь скромно.
А потом рассказываю, что намерена поставить дело на широкую ногу, поставляя свечи в Торн.
— У нас в Кохэме я планирую открыть несколько магазинчиков и сделать ароматизированные свечи символом города. Их будут продавать в лавках, цветочных магазинах, газетных киосках.
Леди Шарсо смотрит на Роберта, а тот благодушно пожимает плечами. Он удобно устроился в кресле, вытянув длинные ноги вперед. Вид у него сейчас домашний, довольный и сытый.
— У меня много планов, — произношу я мечтательно и вздыхаю. На моих губах сама собой возникает легкая
