себя полной дурой, — мне ничего не стоит тебе помочь. Поеду в Англию, там и сдам. Сомневаюсь, что здесь ты найдешь нормальную цену.
— Кстати, ты не рассказал, что делаешь в России, — перевожу разговор с щекотливой темы.
— Английская транснациональная компания с нидерландской пропиской решила рискнуть и открыть филиал в России. Мне предложили поучаствовать в этой затее, как человека знакомого с местными реалиями. Теперь я вхожу в топ-менеджмент филиала и занимаю должность вице-президента. Отвечаю за развитие и контакты с местными органами власти.
Прерываем разговор, когда приносят заказ. Украдкой разглядываю лицо Князева. Он повзрослел, стал брутальнее. Наверняка не свободен, кто-то есть. Хотя, какое это имеет значение. Мне сейчас точно не до мужчин.
— Я думаю, Лена, тебе стоит поискать варианты в очереди в Израильское посольство, — предлагает Князев во время обеда.
— Не совсем поняла твою мысль, Алексей.
— Все евреи сейчас пытаются выехать из России. Перед посольством Израиля стоит очередь из желающих получить разрешение на репатриацию. Если ты придешь туда с плакатом о предложении выкупить квартиру, тебе поступит масса предложений. К тому же это будут отличные квартиры в отличных районах рядом с престижными школами.
— Но в очереди стоят те, кто еще не получил разрешение на выезд, — сомневаюсь я в целесообразности затеи.
— У евреев очень сплоченная диаспора. Если сами еще не продают, оповестят тех, кто продает, — отмахивается Князев, — к тому же есть шанс договориться на бартер. Те, кто уезжает, могут согласиться на оплату цацками.
— Это было бы отлично, — киваю я и кидаю взгляд на наручные часы, — мне пора.
— Я тебя подвезу, — Алексей поднимает руку и подзывает официанта.
Глава 79. Флирт
В коридоре школы Галеб рассматривает Князева и недовольно сводит брови.
— Это мой друг Алексей, — представляю я мужчину.
— Привет, Галеб! — протягивает руку Князев. — Ты голоден? Мы с мамой уже поели.
— Поели вдвоем? — в голосе сына сквозит напряжение.
— Прости, но вдвоем, — кивает Князев, — просто ждали, пока у тебя закончатся занятия. Но можем все вместе заехать в Макдональдс.
Галеб тянет меня наклониться, раздраженно шипит в ухо:
— Мама, ты не должна была без меня или дяди обедать с чужим мужчиной.
Закатываю глаза. Я уже пережила истерику по поводу того, что выхожу на улицу без никаба. Пришлось долго объяснять, что в России другие традиции. Женщины и мужчины имеют равные права. Мне казалось, Галеб понял. Но похоже, что просто показалось.
— Милый, — отвечаю громко, — дядя Алексей не мужчина, он просто мой друг. Такой же, как принцесса Амина.
Пытаюсь опять стереть границы между полами, которые четко прочерчены в сознании сына. Бросаю взгляд на Князева, который тоже закатывает глаза.
— Я мужчина, Лена, — отрезает Алексей и добавляет керосина в огонь, — а дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.
Теряю дар речи, жадно хватаю ртом воздух от возмущения. Еще один сексист нарисовался. Это определенно карма, как сказала бы Маниша. Почему меня тянет исключительно к гендерным шовинистам всех мастей? Наверное, в прошлой жизни я была проповедником неравноправия полов, теперь за это расплачиваюсь. Другого объяснения просто нет.
— Учту, — отвечаю сквозь сжатые зубы, — в следующий раз не буду принимать твои приглашения. Я обедаю только с друзьями, мужчинами сыта по горло.
— Ну зачем же так искрить? У нас еще не закончился вечер, чтобы думать о следующем разе, — усмехается Князев, — ну что, Галеб, под твоим присмотром я могу пригласить твою маму в гости?
Сын польщен, что в нем увидели полноценного махрама. Благосклонно кивает на предложение Князева. Чувствую себя ужасно. Эти двое уже спелись и решают за меня?
— Я никуда не поеду, — громко протестую, складывая руки на груди.
— Это деловой визит. Я должен отдать тебе деньги, забыла? — Князев берет меня под локоток и ведет на выход.
— Тебе точно оно нужно? — смягчаю я тон.
— Мне точно не трудно тебе помочь. Это не такие большие деньги, чтобы так долго о них говорить.
Смиренно проглатываю свою гордость. Затея с бартером драгоценностей на квартиру может и не сработать. Глупо упускать возможность обналичить хотя бы одно колье. Тем более, что после сегодняшнего визита в ломбард мне страшно посещать эти заведения.
Галеб отказывается от макдональдса, и мы едем сразу в гости к Князеву. Подъезжаем к дореволюционному доходному дому, поднимаемся на второй этаж по широкой лестнице. Алексей объясняет, что тут только расселили коммуналки и перепланировали дом под нормальные квартиры.
Князев занимает четырехкомнатную квартиру с высокими потолками и большими окнами.
— Здесь очень мило, — в квартире выполнен свежий ремонт. Стены покрашены серой краской с белыми вставками. Вполне себе классический английский стиль.
— Компания снимает на время пребывания в России, — поясняет Князев.
Галеб начинает бегать по комнатам. Мне жутко неудобно, но он привык, что мальчикам можно почти все.
— Галеб, прекрати! — шиплю на сына.
— Пусть делает, что хочет, — отмахивается Алексей, — присаживайся, Лена. Что-нибудь выпьешь?
Мужчина показывает на кресло в английском стиле и направляется к бару.
— Мебель из Англии? — уточняю с любопытством.
— Да. Здесь трудно найти что-то приличное. Пришлось завозить практически все. Виски, бейлис, вино? — перечисляет Князев содержимое бара.
— Немного вина можно, — соглашаюсь я. — Ты живешь здесь один? — с любопытством оглядываюсь.
— В России сейчас много доступного секса, чтобы обременять себя ненужными отношениями, — очень откровенно отвечает Князев на мою плохо скрытую попытку узнать подробности его личной жизни.
Немного краснею под его взглядом. Хоть что-то в Князеве осталось неизменным. Все столь же циничен и прямолинеен. Принимаю бокал из рук Алексея и делаю небольшой пробный глоток.
— Очень приятное, — хвалю я.
Из-под ресниц наблюдаю за Князевым, который с бокалом виски опускается в кресло напротив меня. Он тоже откровенно меня разглядывает.
— Ты изменилась, Лена. Появился какой-то лоск. Даже странно, говорят, что шейхи своих жен нещадно гнобят.
Чуть не давлюсь вином. Не ожидала, что Князев в своей откровенной манере начнет лезть в мою личную жизнь.
— Я не хочу обсуждать моего бывшего мужа, Алексей. Наша сделка не повод лезть ко мне в душу.
— А если я хочу в нее залезть? — Князев дерзко вздергивает бровь и делает
