Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
английские переженились, а еще остались холостые: Амедео, принц Бельгии, и Карл Филипп Шведский, и Феликс Люксембургский, и даже Альберт Турн-и-Таксис, он из Германии!
Васька буквально рот разинул, слушая все это. Ну и ну… Значит, правду говорят, будто всякая девчонка мечтает о принце?!
– Нет, этот, в которого Любаша влюбилась, вроде наш, русский, – возразил банник. – Иваном его зовут. Королевич Иван, значит.
– Иван Королевич?! – изумленно взвизгнула Катька Крылова. – Королевич?! Она в Королевича влюбилась?! В самого Королевича?!
И она вдруг заблеяла, выстукивая ритм копытцами:
– Я от тебя с ума Сошел на раз! На два – в любви признался. На три – отшила ты меня, Сказала: «Обознался! Не для тебя, не для тебя Я здесь одна гуляю. Вали отсюда, молодой! Я знать тебя не знаю!»
– Чего это с ней? – испуганно спросил Кузьмич. – Чего это она?!
– Не знаю, – пробормотал Васька, которому тоже стало не по себе. – Типа, поет… Эй, ты чего?!
Катька Крылова перестала топотать и блеять, обернулась к нему и с уничтожающим выражением воскликнула:
– Тимофеев, ты, кажется, еще тупей, чем я думала. Не знать культовую песню «Раз-два – и вся любовь» Ивана Королевича?! Не знать творчество великого певца нашего времени?!
– А ты еще глупей, чем думал я, – огрызнулся Васька, – если называешь этого безголосого великим певцом!
Наконец-то он сообразил, в какого «королевича» влюбилась свахина внучка Любаша! От этого Королевича просто не было спасения. Чудилось, он снимался во всех концертах, ток-шоу, фильмах и рекламных роликах сразу!
– Какая жалость, – вздыхала Васькина мама, в очередной раз щелкая пультом, стоило ей увидеть на экране «великого певца». – Такой красавец, а голоса Бог не дал! Поет, будто лягушка квакает! И, видимо, ума тоже нет, если вообще решается петь!
– Красавец?! – начинал возмущаться Тимофеев-старший. – Где ты видишь красавца?! Я и то лучше!
– Лучше, – соглашалась мама. – Ты вообще лучше всех мужчин на свете!
– А ты лучше всех женщин на свете! – восклицал отец.
После этого родители немедленно начинали целоваться, а Васька обижался, раздражался и начинал кричать, что это безобразие – забывать о присутствии собственного сына, который тоже, между прочим, нуждается в поцелуях. Тогда тройственные чмоки затягивались надолго!
Вспомнив это, Васька чуть не разревелся. Вернутся ли замечательные времена семейного счастья? Окажется ли он снова дома? Удастся ли выгнать оттуда паршивого самозванца кота-мальчика?!
Васька так задумался об этом, что даже не слышал возмущенных воплей Катьки Крыловой.
Наконец баннику надоело их слушать.
– А ну, хватит! – рявкнул он из лаптя так сердито, что коза мигом умолкла. – Надобно не воду в ступе толочь, а думать, как обратно в человека переделаться! Так что тихо! Умокла на раз! И не мешай нам с Василием Петровичем думать!
«Тихо! Чапай думать будет!» – вспомнил Васька любимейший отцовский фильм – и сокрушенно покачал головой, в которую не приходило ни одной толковой мысли.
– А правда, что же нам теперь делать? – спросил уныло. – Как же узнать ведьмины секреты?
– Выход, сдается мне, один: подслушать их, – решительно сказал Кузьмич. – Не может такого быть, чтобы обе эти пакостницы, Ульяна и ведьма Марфушка, не обсуждали промеж собой свои дела! Значит, надо исхитриться их разговоры подслушать. Незаметно в дом пробраться – и подслушать.
– Но как, как?! – почти в отчаянии спросил Васька. – Мантии-невидимки у нас нет!
Лапоть вдруг содрогнулся, как если бы сидевший в нем Кузьмич радостно подпрыгнул.
– Мантии такой у нас и в самом деле нету, и где ее добыть – не ведаю, – воскликнул он, – а вот шапку-невидимку достать можно!
– Неужели свою дашь? – спросил Васька, затаив дыхание.
– Нет, брат ты мой, прости сердечно, свою отдать никак не могу, – виновато вздохнул банник. – Однако же…
– А что, у вас и правда шапка-невидимка есть? – раздался восторженный голос Катьки Крыловой.
– Есть, как не быть, – буркнул банник, явно недовольный, что его перебили. – Слушай, Васька…
– Да нет, не может такого быть, – не унималась Катька. – И мантия, и шапка-невидимка только в сказках бывают.
– Не только, – ответил Кузьмич. – У каждого нечистика такая шапка имеется. Иначе всякий бы их увидеть мог. А под нашими шапками мы надежно скрыты!
– Банничек, голубчик, – умоляюще воскликнула Катька, – покажитесь нам в своей шапке! Ну пожалуйста!
– Ох и зануда ты, коза, – вздохнул банник. – Чую, не отвяжешься! Ладно, так и быть, гляди!
Лапоть подпрыгнул, потом на нем появилась крохотная фигурка, которая вмиг увеличилась в размерах – и бывший знахарь Кузьмич предстал в своем обычном обличье банника.
– Так вот она какая, шапка-невидимка! – ахнула Катька Крылова, а потом кинулась к баннику и… копытом сшибла с его головы шапку и пинками погнала ее прочь, крича: – Я в этой шапке и сама все ведьминские секреты узнаю! В девочку превращусь, а ты, Тимофеев, сиди тут и в баньке парься!
И вдруг Катька Крылова неуклюже затопталась на месте, озираясь и бестолково размахивая ногами.
Еще бы! Ведь шапка исчезла! Сделалась невидимой! Только какой-то сморщенный корешок свалился на землю. Наверное, это и был тот самый корень дягиля, который носил банник, чтобы его люди любили…
– Где шапка, где? – испуганно завертела головой Катька Крылова. – Куда подевалась?!
– Шапка моя! – отчаянно вскричал банник, хватаясь за лысину. – Где ж она?! Да как же я без нее?! Пропала моя головушка! Теперь меня каждый-всякий увидеть может! А позорище-то какой! Не оберешься позорища!
Его жалобный плачущий голосишко надрывал Ваське сердце! Он кинулся в ту сторону, куда упал корешок дягиля, и принялся шарить в траве. Шапка должна быть где-то здесь! Он перебирал чуть ли не каждую травинку, пытаясь нащупать что-то мягкое, пыльное, незримое…
И вдруг ему это удалось!
Не веря удаче, Васька схватил что-то зубами и бросился к баннику, который безутешно рыдал, уткнувшись в сложенные ковшиком ладошки, и неуклюже нахлобучил ему на голову свою добычу. И тотчас с облегчением перевел дух: он не ошибся! Это в самом деле оказалась шапка банника!
Кузьмич мигом перестал плакать, схватился за нее обеими руками, стащил с головы и принялся разглядывать, словно не веря глазам.
Однако дело еще было не сделано. Васька вернулся за корнем дягиля и принес его хозяину. Немедленно шапка со спрятанным в ней корешком была нахлобучена на лысую голову, и сморщенная физиономия банника Кузьмича выразила такой восторг, что Васька даже засмеялся от счастья.
– Спасибо тебе, брат ты мой, – дрожащим голосом выговорил бывший знахарь, – спас от позора неминучего! Да я теперь ради тебя все на свете сделаю! А вот е-е-ей, – с ненавистью провыл он, кивком указывая на козу Крылову, – ни за что помогать не стану! Ни за что! Пусть хоть
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
