Гримуар Гонория …Нетопырь резко спикировал и завис почти вплотную, так что Саша мог отчетливо разглядеть не только его лысую голову, на которой торчком стояли большие уши, но и жуткую острую морду. А потом нетопырь зацепился коготками за край лунного пятна — и поднял его в воздух вместе с распластавшимся на нем Сашей.
Как если бы это было не пятно света, а лоскут легкой шелковой ткани с нарисованным мальчишкой!
Нетопырь подлетел к человеку в черном, завис перед ним в воздухе, мелко трепеща кожистыми крыльями, и «нарисованный» Саша встретился взглядом с непроглядно-черными глазами.
— Имя, — прозвучал глухой, тяжелый, словно бы тоже черный голос, — день твоего появления на свет, место, где издавна властвовал вечный покой, знак смерти, который ты постоянно носишь с собой… Все совпало! Теперь ты мой помощник. Ты служишь мне, пока ночь владеет миром!
Он еще несколько мгновений рассматривал Сашино лицо, мрачно улыбаясь черным провалом рта, а потом пал на четвереньки, приник к земле — и, обернувшись черным рогатым козлом, поскакал куда-то с невероятной скоростью, почти не касаясь ни травы, ни асфальта.
Нетопырь, сжимая зубками бледный, обметанный черным лоскут, летел над ним не отставая.
* * *
— Слушайте, вот это классно! — вдруг заорал Макс, быстрым движением мышки выделяя на экране фрагмент текста. — Оказывается, какой-то греческий философ Анаксимандр уверял, будто Землю накрывает невидимая небесная сфера с дырочками, за которой всегда пылает огонь, то сильнее — днем, то потише — ночью. Это пространство называлось Эмпирей. Отсюда произошло известное выражение «витать в эмпиреях».
— Известдое? — прогнусавил Егор. Он недавно перенес сильнейший насморк (Егор славился умением простывать летом) и до сих пор гундосил. — Кобу?! Бде, даприбер, одо деизвестдо.
— Ну теперь-то известно, правда? — подмигнул ему Макс. — А еще знаете какой крутяк я нашел? Оказывается, когда греки против турок восстали в 1821 году, они содействовали неприятелю! И доставляли ему свинец для пуль!
— Как это? — удивился Егор. — Предатели, что ли, среди дих завелись?
— Да нет! — азартно возразил Макс. — Турки засели в Акрополе — ну, это такое место историческое в Афинах, самое древнее-предревнее, Санька, наверное, там был, когда в Грецию ездил?
Саша качнул головой:
— Нет.
— Как так? — удивился Макс. — Быть в Греции — и не побывать в Акрополе?!
— Греция большая, — угрюмо ответил Саша. — Мы на Крите были, а не в Афинах.
— Ага, ты рассказывал, вы еще ездили на экскурсию на этот остров… как его… ну где прокаженные жили, — вспомнил Макс. — А в Лабиринте были? Ну где Тезей с Минотавром сражались?
— Лабиринт давным-давно засыпало при землетрясении, — буркнул Саша и пересел.
Он уже несколько раз пересаживался, чтобы не лезли в глаза фотографии на стенке. Смешные такие фотографии! Вот Витек на руках у отца. Витек младенец, можно сказать, а дядя Миша еще молодой, длинноволосый, как Мик Джаггер, зато без этой его устрашающей бороды. На втором снимке Витек первоклассник с огроменным букетом белых астр в руках. Рядом его мама и папа — и бородища уже тут как тут! Хотя все геологи бородатые, это у них вроде как фейс-контроль такой: дядя Миша уверяет, что, если нет бороды, не возьмут в геологи.
А еще рядом с Витьком стоит Саша — собственной персоной. У него тоже астры в руках, только синие. А рядом с родителями Витька — Сашины родители. Мама и папа… Улыбаются! Счастливые до ужаса!
Саша весь вечер пересаживался, чтобы на эту фотографию не смотреть, но она как заколдованная лезла и лезла в глаза.
У него раньше такая же в комнате висела. Точно такая же…
Но теперь не висит. Мама ее сняла и куда-то убрала. А может быть, и выбросила.
— Так что там с Акрополем и турками? — спросил Саша, чтобы отвлечь внимание ребят от своего очередного перемещения.
— А, ну да! — вспомнил Макс про свой крутяк. — Значит, турки засели в Акрополе, греки его штурмовали. У турок закончился свинец для пуль. А в этом Парфеноне плиты и части колонн скреплены свинцовыми скобами. Турки стали разрушать колонны, чтобы доставать свинец и лить из него пули. Тогда греки перепугались, что их главная святыня будет окончательно разрушена, и послали туркам партию свинца: пускай льют пули, пускай по восставшим стреляют, только бы Парфенон не трогали. Ничего так, да?
— Хватит уже врать, Макс! — рявкнул Витек.
— Думаешь, вру? Почитай сам, это исторический факт! — обиделся Макс. — Написано вот на этом сайте — «О Греции и ее чудесной истории». Тут всякие Анаксагоры, Анаксимандры, Лукианы и прочие древние греки собраны. О, вот еще крутяк… про одного вруна-предсказателя и его змею. Это Лукиан написал. Называется «Александр, или Лжепророк». Вот слушайте! — И он мрачным, загробным голосом продекламировал: — «О Геракл, избавитель от зла! О Зевс, отвратитель несчастий! О Диоскуры-спасители![1] Лучше встретиться с врагом и недругом, чем иметь дело с человеком, похожим на Александра!» — Повернулся к Саше: — Слушай, это не про тебя написано? Ты ведь у нас тоже Александр!
И покатился со смеху. Захохотали все, даже Саша.
— В Интернете чего только не найдешь, — отсмеявшись, бросил Витек. — Но у меня уже мозги заквасились. Картинок скопировали целую флешку! Смотрите, какие гоплиты, пельтасты, экдромои, псилои![2] Какие костюмы! А кто все это распечатывать будет, чтобы в ателье портным показать? У тебя дома есть цветной принтер, Макс? Нет! У меня тоже нет. И у Егора нет — правда, Егор? Или у тебя где-нибудь спрятан цветной принтер — под кроватью или там в посудомоечной машине?
