на руках. – Брат Арест покажет наш Эрос почтенному Зигмунду, а я – почтенному Ивану.
Сопровождаемые толпой любопытных островитян, царевич и Бред направились в город философов. Впрочем, Зигмунд сразу сказал, что у него есть определенные вопросы, которые он хочет обсудить с определенными людьми. И царевич попросил Плутона поговорить с ним об истинной вере.
– Ладно, сын мой, пойдем в Академию. Посидим в тиши и побеседуем, – согласился старик.
Островитянам было велено расходиться по домам. Плутон повел юношу в свою школу Академию. Арест же повел Бреда в свою школу Ликей.
Здания Академии располагались среди живописных рощ. Старик объяснил Ивану устройство школы: палестра, элеотесий, книжница-библиотека, бани холодные и горячие, портики, экседры, колоннады. Царевич ничего не понял и не запомнил.
Повсюду играли, ходили, бегали и прыгали мальчики и юноши, одетые в хитоны и голые. Было очень шумно. Наконец философ и гость уселись в тихом прохладном портике. Раб-мавр принес яблоки, виноград, вино и холодную воду.
– Начнем с того, сын мой, сколько тебе лет? – Плутон налил себе и Ивану вина и разбавил водой.
– Весной исполнилось восемнадцать.
– Ага, значит, ты эфеб – совершеннолетний и военнообязанный. А какие науки ты изучал?
– Стыдно признаться, ничего я не изучал. Умею читать и писать, немного считать и все.
– Полагаю, такие слова, как философия, география, история, риторика, для тебя пустой звук?
– Все так, пустой звук.
– Тогда мне будет нелегко объяснить тебе истину. Но попробую.
– Попробуй, старче, сделай милость! Объясни мне, что такое философия.
– Философия, сиречь любомудрие, есть матерь всем наукам. Философия есть наука об истине и о способах ее познания.
– Что есть истина?
– Истина есть вещь невидимая, бесчувственная и неосязаемая.
– Как Бог?
– Бог – одно из имен истины. Мы, философы, называем ее также мудростью, знанием, красотой и любовью. Однако человеку сложно постичь истину или, как ты говоришь, Бога.
– Отчего?
– Человек познает мир с помощью членов своего тела, прежде всего с помощью очей. И это ненадежное познание, неверное и ложное.
– Но почему?
– Мы, люди, ограниченные своими несовершенными телами, подобны обитателям некоей пещеры, у которых на ногах и на шеях оковы. Пещерные жители не могут двинуться с места и видят только то, что у них прямо перед глазами – стену пещеры, ибо повернуть головы они не могут из-за оков. Пещерные люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине. А между огнем и пещерой проходит дорога. По ней идут другие люди и несут различную утварь. Они проносят статуи и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. Но те, кто сидят в пещере, видят на стене только тени статуй и изображений. Понимаешь?
– Понимаю, хотя и с трудом.
– Пещерные жители не знают, что это тени, ибо они не видят самую утварь. Они не знают, из чего сделаны статуи и изображения. Они думают, что тени и являются утварью. И, беседуя между собой, они обсуждают то, что видят, и дают этому имена и названия. Так и мы, люди. Мы говорим о том, чего не знаем. И видим только тени – тени Бога, истины, мудрости, знания, красоты и любви.
Глава 62
Иван воскликнул:
– Но ведь руки у них свободны! Что мешает пещерным людям снять оковы с ног и шей? И тогда они смогут повернуться назад, увидеть огонь, дорогу и других людей, несущих утварь.
– Представь, – сказал Плутон, подливая себе вина, – человеку, проведшему всю жизнь в оковах и привыкшему к сумраку пещеры, будет мучительно выполнить все это. Он не в силах будет смотреть при ярком сиянии на те вещи, тени от которых видел раньше. И как ты думаешь, что он скажет, когда ему объяснят, что раньше он видел пустяки, а теперь обрел правильный взгляд?
– Он обрадуется, что познал истину.
– Чушь! Такой человек испугается и растеряется. Он подумает, будто гораздо больше правды в том, что он видел раньше, чем в том, что он видит теперь. У него заболят глаза от света. И он вернется бегом в пещеру к теням, которые может спокойно и безболезненно созерцать. И себя, и прочих пещерных жителей он убедит в том, что тени достовернее тех вещей, которые ему показали.
– А коли этот человек смел и отважен? Коли он претерпит боль и страх, но останется вне пещеры?
– Такого не может быть! Человеческая природа слишком несовершенна. Человек не может оказаться лицом к лицу с сияющей истиной.
– А ежели истина сама придет к человеку? Ведь Христос пришел к людям.
– Не говори мне о Нем! – Плутон поперхнулся вином и закашлял. – Не говори! Такого никогда не могло быть, чтобы истина сама пришла к людям. Сказки для рабов. Бог сошел с небес, жил среди людей, проповедовал, творил чудеса, умер, воскрес и вознесся на небо. Нет, истина философов недоступна и непознаваема.
– Значит, ваша истина не есть Бог. Он милосерден и снисходителен. А ваша истина сияет неприступным светом и только ослепляет тех, кто осмеливается приблизиться к ней. Но коли истину нельзя познать, то чем же занимаетесь вы, философы?
– Мы пытаемся ее познать. Мы как те люди, которых вывели из пещеры. Увидев свет и истинные вещи, мы убегаем в пещеру и рассказываем собратьям, кому что удалось рассмотреть. Мы записываем эти рассказы в книги. И так из разных рассказов век за веком складывается общий образ истины. Что-то увидел мой учитель Стократ. Что-то – я. Что-то – Арест. Что-то – Африкан Полинезийский. И так далее.
– И каким образом вы познаете истину?
– С помощью разума. Иного орудия познания у нас нет. Так мы постигаем мир и его тайны. Вот попробуй с помощью разума постигнуть простейшую тайну. Видишь стакан? А теперь ответь, он наполовину полон или наполовину пуст?
Царевич растерялся. Действительно, что ответить? Пуст стакан или полон?
– Не знаю, – неуверенно сказал он.
– Не знаешь, ибо твой разум неопытен. Ты еще ребенок. Если бы постоянными упражнениями и размышлениями твой ум заострился, как лезвие меча, ты легко решил бы эту задачу.
– Но как ее решить? Стакан одновременно наполовину полон, наполовину пуст.
– Вот, ты не можешь решить! И мы несколько веков бьемся над этим вопросом. Великий Димитрий Симонид потерял здоровье в этой борьбе – посадил печень, постоянно ставя опыты со стаканом. Но пока нет ответа на этот вопрос. В прошлом году на праздник Диониса мы даже передрались из-за этого.
Плутон вспомнил что-то смешное и приятное, захихикал и потер руки.
– Но ты же сам, старче, говорил: члены
