Лепёшкин Михаил
Сказки Бурого Медведя
(Сказки для взрослых — больших и маленьких)
© Лепёшкин М.А. / Lepeshkin М.А., 2014
© Дюрчек А.К. / Djurchek А.К., 2014
© ООО «ГРАФ Сервис», 2014
Художник Шпигалёва Анна
Предисловие
Занимаясь древней славянской культурой, неизменно натыкаешься на такой огромный её пласт, как сказки… Сказки… кто про них не знает? С самого раннего детства они на слуху, и кажется, что давно в них всё известно, а многие и наизусть выучены да ещё в начальной школе сданы на пятёрку. Что в них может быть нового?
— Сказки? Я что, маленький, что ли? — ухмыляется здоровенный детина у прилавка со сказками в ответ на вопрос продавца, интересуется ли мужчина этой темой. — Это ж для детей.
— А что, тебе пошло бы, сказочки почитать! — веселится друг парня.
А только ли для детей? Может и взрослые в них что-то новое для себя откроют? Разве сказки рассказывали только детям? Нет. Тогда что в них интересного для взрослых?
Первое, что меня в них поразило лет десять назад, это замеченная несправедливость. Как так? Экстрасенс, рассказывающий, где в данный момент находится искомый человек, — это нормально, а Иван-Царевич, узнающий у Ветра, где его невеста, — небылица, не стоящая внимания? А небылица ли? Может, это как раз и есть способность героя получать нужную информацию из ныне забытых, традиционных источников? Ведь Ветер в славянской мифологии — это Стрибог, а он повелевает не просто Ветрами, а ещё и движением мыслей, то есть движением информации. Оказывается, Иван-Царевич знает, к кому обращается да как у него нужное знание получить. Сказка же это в себя впитала да нам через века поведала.
А вот спорят всё, была ли на Руси до христианства письменность и знали ли её славяне? Так сказка много раз говорит, что была, ведь нет ни одного героя, который у трёх дорог надписи на камне не прочёл.
И другой вопрос — а почему культуру, в которой мы не можем найти книги, свитки или таблички с надписями, кто-то имеет право считать невежественной? Ведь это всего лишь носители информации, которые мы традиционно привыкли видеть. Есть носитель информации, и есть записывающее и считывающее устройство. Носителем может быть много что — от воды до камня и воздуха, а считывающее устройство может быть просто способностью человека, заложенной Природой.
Кто сказал, что человек не может записывать информацию не буквами, а образами, в кристаллической решётке камней, в их полевой энергетической структуре? Или в воде, или в дереве? А раз записывает, значит и считать может. Известны же камни, которые дают совет в трудную минуту и которые многие тысячи лет считаются священными. Есть и священные рощи, и озёра, и источники, и реки, и горы, и сама Земля-Матушка. Получается, что не Предки у нас отсталые, а мы разучились воспринимать (считывать) нужные знания из других источников, кроме надписей.
Как флэшка или DVD-диск без компьютера будут всего лишь красивыми побрякушками, так же и многие вещи, используемые нашими Предками, для нас всего лишь украшения и религиозные атрибуты. Но кто не знает о проклятых драгоценностях, за которыми тянется многовековой кровавый след? Какие образы и силы закладывались в меч-кладенец или в шапку-невидимку? Может не сама печка ездила, а Емеля обладал телекинезом? А Змея Горыныча стоит искать не в драконьем Китае, а в своём внутреннем мире, задавленном вещизмом?
Сколько же всего этого в сказках? Какие образы мы ещё не расшифровали, и со сколькими из них не научились работать? Сколько техник, практик, систем, философий и направлений в них скрыто от нашего понимания?
Всё как и обычно — стоит только сбросить с себя устоявшееся: «Сказки — это детские развлекалки», как не успев опомниться, оказываешься по пояс погружённым в эту тему и с удивлением замечаешь, что дна не чувствуешь и под тобой настоящая бездна… нет, не бездна, а Безконечность.
— Слышь, — толкает детину у прилавка со сказками друг, — я нам билеты на концерт брал, а ты на двоих сказки возьми.
Михаил Лепёшкин
Сказка 1
Лика и Бурый Медведь
— Зачем ты пришла? Это мой лес! А ты здесь чужая.
— Я пришла узнать, какой он и как тут всё устроено.
— Тебе здесь не место, ты не сможешь тут жить. Ты маленькая, и твоё место в городе, где живёт много-много людей. Там тебе привычней и безопасней.
— Там стало страшно и запутанно. Люди всё меньше и меньше понимают, что и как должно быть на самом деле. Одни утверждают одно, другие другое, но никто не говорит правду.
— Разве может быть страшно человеку среди людей? Там же больше никого, кроме вас, нет! Ни зверей, ни других животных вообще. Кроме домашней мелюзги, которая служит вам развлечением.
— Люди в городах сами превращаются в зверей и убивают друг друга. А ещё одни заставляют работать на себя других и загоняют их в полную зависимость от этой работы.
— Стать зависимым просто. Надо всего лишь позволить другому делать что-то за тебя. Если он добывает тебе пищу, значит, ты зависишь от него. Если он защищает тебя, ты зависишь от него. Научись сама добывать пищу и защищаться, и ты избавишься от этих зависимостей.
— Ты говоришь просто и интересно. А можешь ли ты рассказать мне, как человеку стать самим собой и ни от кого не зависеть?
— Людям нельзя ни от кого не зависеть. Они всегда живут вместе, а значит, распределяют обязанности, необходимые для жизни.
— А как их распределить правильно?
— Для чего тебе это?
— Я расскажу об этом людям.
— Зачем это людям?
— Может, они поймут что-то и станут лучше?
— А ты хоть раз думала над тем, что лучше не для людей вообще, а для тебя самой? Кто ты в этой жизни? Откуда пришла и куда идёшь?
— У меня не было времени на это.
— А на что ты его тратила?
— На учёбу, на друзей, на новости, на отдых.
— А чему ты училась?
— Тому, чему меня учили.
— Наверное, это полезно. А что вы делаете с друзьями?
— Ходим на дискотеку, в кафе, в кино, на фитнес…
— Я не спрашивал, как вы отдыхаете, я спросил, какие дела вы делаете?
— Да в общем-то, и никаких…
— А от чего же ты тогда отдыхаешь?
— От учёбы, людей, дел.
— А какие дела ты делаешь?
— Учусь, иногда маме помогаю…
— И всё? Разве это дела?
— Учёба отнимает
