Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
есть «замужние женщины носили хлопчатобумажные платья, девицы ходили голыми». Кроме того, здешние туземцы содержали домашних собак, не умеющих лаять. Здесь же Адмиралу повстречался мужчина с большим золотым украшением в носу. Колумбу очень хотелось заполучить эту вещицу, поскольку, заметив на ней какие-то буквы, он начал подозревать, что это надпись с японской или китайской монеты. К сожалению, индеец ни за что не желал расставаться со своим сокровищем добровольно, а щепетильность Колумба не позволяла взять ее силой. Флора Фернандины вызвала у Адмирала отдельный энтузиазм, по крайней мере, он заверял государей, что это «лучшая и наиболее плодородная, умеренная, ровная и хорошая земля, которая только есть в мире». Бедный Лонг-Айленд! Еще никто не хвалил тебя так с 1492 года! Большинство твоих гостей нашего времени всегда было радо побыстрее покинуть эти мелкие гавани, скудную почву, бедные пастбища и низкорослые кустарники…
КУРС ФЛОТА КОЛУМБА ЧЕРЕЗ БАГАМЫ
«Пополнив запасы воды, – пишет Колумб, – я вернулся на корабль, поднял паруса и пошел на северо-запад вдоль всего побережья». Другими словами, он обогнул Эолийские известняковые скалы мыса Санта-Марии и отплыл достаточно далеко, чтобы увидеть, как побережье Лонг-Айленда уходит на юго-запад. Ветер сменился на норд-вест, и некомпетентные или неправильно понятые индейские проводники теперь настаивали на том, что кратчайший путь к Саомете лежит в противоположном направлении, что в общем-то было верно. Итак, с наступлением темноты флот сделал разворот и всю ту ночь, гнетущую и дождливую, лавировал между остом, ост-зюйд-остом и зюйд-остом, чтобы держаться подальше от суши. «Ветер, хоть и слабый, не позволял мне приблизиться к берегу настолько, чтобы встать на якорь… И все эти дни, с тех пор как я был в Индии, так или иначе шел дождь», – пишет Адмирал. Последнее маленькое предложение важно по двум пунктам. В первый раз после высадки на берег он использует слово «Индия» для обозначения Багамских островов, а также в «Журнале» появляется некий вид метеорологического отчета о Новом Свете: наступил сезон дождей.
Рассвет 18 октября застал флот у «юго-восточного мыса острова, где я надеюсь бросить якорь, пока погода не позволит увидеть другие острова, к которым нужно идти». Под юго-восточным мысом Адмирал, по-видимому, подразумевал южную треть Лонг-Айленда от Стрейкен-Кейс и далее. «После того как прояснилось, я пошел по ветру, обогнул остров так далеко, насколько это было возможно, и встал на якорь. Идти дальше в такую погоду было невозможно, но я не стал сходить на берег». Эта якорная стоянка, должно быть, находилась недалеко от Розес.
Наконец на рассвете 19-го около 5 часов Колумб приказал сниматься с якорей и направил флот на поиски Саомете широким веером. «Пинта» пошла на ост-зюйд-ост, «Нинья» – на зюйд-зюйд-ост, а «Санта-Мария» между ними зюйд-остом. «Крайним» каравеллам было приказано следовать своими курсами до полудня, а затем, если земля не будет обнаружена раньше, сходиться к флагману. С севера подул свежий ветер. Примерно в 8 утра «Пинта», пройдя 14 или 15 миль от якорной стоянки на Лонг-Айленде, увидела Голубые холмы Крукед-Айленда (их высота около 200 футов), ориентированные примерно на ост-ост-зюйд на расстоянии 20 миль. В это время «Санта-Мария» находилась примерно в 5 милях с подветренной стороны, а «Нинья» – на еще большем расстоянии, но у Колумба была своя система сигнализации выстрелами, так что корабли могли «общаться». Каравеллы взяли курс на Саомете. Новый остров Колумб назвал Изабеллой в честь своей королевы-покровительницы. Перед полуднем флот сошелся у островка, который теперь называется Бёрд-Рок – Птичья скала.
Теперь на нем стоит высокий и мощный маяк, направляющий суда через пролив Крукед-Айленда.
Сейчас этот пролив – один из самых нагруженных морских путей в мире. По нему проходят суда из североатлантических портов Соединенных Штатов к Восточной Кубе, Южной Эспаньоле, Ямайке и части материка от Коста-Рики до Венесуэлы. Когда мы на «Мэри Отис» в ночь с 10 на 11 июня 1940 года шли по проливу под молниеподобными вспышками Бёрд-Рок-Лайт (Колумбу в этом отношении было проще), ходовые огни пароходов держали нашу вахту начеку, но мы разделяли одну радость с людьми 1492 года. Флот Адмирала в ту ночь уже находился недалеко от берега, и «от земли исходил прекрасный и сладкий аромат цветов или деревьев, делая это место самым лучшим в мире».
«Санта-Мария» и «Пинта» задержались у Бёрд-Рок ровно настолько, чтобы «Нинья» смогла их догнать. К счастью, дул попутный норд, так что уже достаточно скоро собранный флот направился вдоль изгиба островов Крукед и Форчун, на расстояние около 18 миль к южной оконечности последнего, которая показалась Колумбу настолько исключительно красивой, что он назвал ее Cabo Hermoso[175]. «Он действительно красив, – писал Адмирал. – Круглый по форме, низменный по рельефу, без отмелей у берега… Здесь я и встал на якорь этой ночью в пятницу до утра». Даже в наши дни это место рекомендуют как превосходную якорную стоянку из-за отличного удерживающего грунта – удивительно, как часто Колумб находил лучшие места. Но сегодня никто не назвал бы этот край острова Эрмосо. Невысокие утесы из темного выветренного эолийского известняка, несколько небольших песчаных пляжей и плоскогорье, покрытое низкорослыми деревьями и кустами, весьма далеки от понятия «красота». Холм на Форчун – Айленд, который «украшает все остальное, хотя его нельзя назвать горой», должно быть, в 1492 году действительно был покрыт красивыми тропическими лиственными деревьями, если был способен вызвать такое восхищение Адмирала. Форчун-Айленд «самое прекрасное, что я когда-либо видел, и я никак не могу утомить свои глаза, глядя на такую прекрасную зелень, так сильно отличающуюся от нашей. Я думаю, что здесь множество самых разных растений, которые будут дорого стоить в Испании, как красители и снадобья из пряностей; но я их не узнаю, что меня очень огорчает». Колумб часто сожалел, что не взял в это путешествие ботаника, а не бесполезного переводчика с иврита, однако его догадка насчет красильного дерева оказалась верной: за груз бревен с багамского острова Эльютера в 1641 году был куплен дом и участок во дворе Гарвардского колледжа.
Со своей якорной стоянки у южного мыса (который не получил отдельного названия, хотя и был отмечен как отделенный от Крукед-Айленд) Колумб заглянул в большой защищенный пролив, ныне известный как лагуна Аклинс, но не смог найти места для входа ввиду мелководности. Итак, на рассвете в субботу, 20 октября, флот поднял паруса и направился к якорной стоянке (все еще рекомендуемой в официальных инструкциях) у пролива между островами Крукед и Форчун. Здесь Колумб надеялся войти в лагуну Аклинс, где,
Ознакомительная версия. Доступно 39 страниц из 192
