Уитни растерла свою несчастную шею и прищурилась, осознавая удивительную вещь: в августовскую полночь, в грозу, среди битых стекол и чужих судеб, на краю собственной жизни, желания сбываются. И принцы, даже гордые, выламывают дверь и возвращаются.
Крис подтащил Шона к креслу и усадил, швырнул ему рубашку. Уитни смотреть не могла на этого тленного поэта, так он ее достал за вечер, но парень, судя по всему, не наговорился.
— Ты мне соврала, — прохрипел он, буравя ее мрачным взглядом из-под черной челки. — Соврала, что вы расстались. Я бы пальцем тебя не тронул, если бы ты сказала правду. Развернулся бы и ушел.
Уитни обхватила себя руками и напомнила:
— Я сказала тебе «нет», что непонятного-то? Голубой, зеленый оттенка дайкири, серый.
За разбитым окном показались огни полицейской мигалки, а Шон поморщился, неуклюже натягивая рубашку.
— Ненавижу цветоазбуку, — процедил он.
— Правда, что ли? — удивился Крис и наградил ее долгим пристальным взглядом. — А мне нравится.
И несмотря на то, что чувства и нервы были в клочья, Уитни улыбнулась. Это рефлекс. Так реагирует сердце, когда в нем расцветает надежда.
Крис
Футболка пропахла дождем, голова гудела. Часы показывали 1:30. Настенные, не наручные — их он разбил, когда дверь выносил; хрусталь над циферблатом пошел трещинами, как лед.
Прихватив Шона, полиция уехала, Тан отправился в город. Они остались вдвоем: сидели на разных концах дивана и молчали. Крис не знал, с чего начать. Полный раздрай в мыслях. Он оперся локтями о колени и зачесал пятерней подсохшие волосы.
— Отвезти тебя к родителям на ранчо?
— Нет, не хочу сбегать отсюда. Не позволю одному плохому воспоминанию испортить атмосферу этого дома. — Уитни поджала под себя ноги и рассеянным жестом поправила цепочку на щиколотке. — Ты езжай, если нужно.
Крис послал ей тяжелый укоризненный взгляд, который она проигнорировала, потому что смотрела перед собой, и не удержался от ехидного:
— Прогоняешь меня? Так сразу?
Она сложила руки на груди.
— Странно, что ты сам не сбегаешь. Ах, да, мы ведь не у алтаря.
Ее светлые волосы лежали волнами по плечам, Крис на расстоянии ощущал их шелковую гладкость и умирал от желания просто обнять ее. Но угрызения совести придавили бетонной плитой, не сдвинуться.
Еще через минуту тягостного молчания Уитни поднялась, кутаясь в огромный вязаный джемпер, и объявила:
— Ладно, я все понимаю, но пора спать.
— Конечно, иди. Я здесь переночую, на диване.
— Здесь холодно.
— Эм… вроде бы нормально.
Она покусала губы секунды две и пожала плечами:
— Дело твое.
— Позови меня, если что-нибудь понадобится.
— Конечно. — Она заложила длинные пряди за уши и, сухо улыбнувшись, оставила его одного. Крис вытянулся на диване и чертыхнулся, накрывая лицо ладонями. Жесть. Господи. Ладно Соломея, с ней вопрос уладится. Но что с Уитни делать? Как вообще говорить о чем-либо в доме с выбитыми от отчаяния стеклами?
— Держи, все-таки не жара на улице, — раздался робкий голос, и он замер, открывая глаза. Над ним стояла фея с шерстяным одеялом.
Он молча взял и прочистил горло.
— Спасибо.
Уитни замешкалась, и он удержал ее за руку, заметив, что обручальное кольцо она не носила. А он своё так и не снял. Не смог.
— Обещай позвать меня, если станет страшно.
— Мне не страшно, — ответила она, пристально глядя на его пальцы поверх ее руки, на отблеск золотого ободка. Крис медленно расслабил мышцы и отпустил ее.
— Хорошо. Спокойной ночи.
Хотя какое тут спокойствие?
Следующий час он прислушивался к звукам: вдруг позовет? Но она, кажется, уснула. Тишина в доме висела гробовая. Сон не шел, зато всякая дичь полезла в мысли. Крис поднялся и, стараясь не шуметь, отправился на кухню. Стянул по дороге футболку и бросил прямо на пол, до того устал; хотелось, чтобы холодом пробрало до костей. Хмуро глядя себе под ноги, он миновал коридор и вошел на кухню через проем, в котором не было двери.
— Мамочки!
Испуганный возглас заставил рефлекторно отреагировать. Крис обхватил тонкую девичью талию — и раздался глухой стук: стакан с водой упал на пол. Или это его сердце грохнулось о ребра?
— Пластиковый, — раздался шепот. Апельсинами, как облаком, обдало. Уитни накрыла его плечи ладонями, и жар прошелся иголками по коже. Крис медленно наклонился к ее губам.
— Что, прости?
— Стакан… пластиковый.
…еще ближе…
— Повезло, — вымучил он севшим голосом и невесомым прикосновением огладил ее бедра, убеждаясь, что нет ему спасения. Под пижамной хлопковой рубашкой на ней было только нижнее белье. От возбуждения яркие пятна вспыхнули перед глазами — а может, это молния: гроза не унималась.
— Я тебе собиралась отнести, вдруг ты пить хочешь.
Уитни робко приподнялась на цыпочках, стирая последний дюйм расстояния между ними, и Крис выдохнул ей в губы:
— Хочу, — а потом они столкнулись ртами, и следующий ее вздох он ощутил языком и нёбом. Наконец-то. Господи, наконец-то. Он вслепую подтолкнул ее к стене и рванул отвороты рубашки, сдирая до локтей. Впился в нежную кожу в изгибе плеча, сминая ее всю руками, вбирая, впитывая.
— Я соскучился. — Крис посмотрел на нее безумным взглядом и вдруг осознал. На золотой цепочке рядом с кулоном блестело обручальное кольцо. Не выбросила… Он высоко приподнял ее под бедра, вклинившись между ног, и расстегнул ширинку на джинсах. Уитни обняла его руками и ногами и поцеловала в шею.
— Я тебя ждала.
Он свел тонкие запястья у нее над головой, удерживая ладонью, а другой рукой очертил стройное тело, погладил между ног, оттянул полоску нижнего белья до треска ткани и мощным движением погрузился в нее до упора. Он брал ее грубо, не сдерживаясь, чтобы почувствовать ее всю, впаяться в нее до невыносимой духоты, пока кровь не выкипит. Чтобы только вздохи Уитни в легких остались.
— Крис… — Она кончила первой, с немым стоном, с его именем на приоткрытых губах. Он тут же отпустил ее, обессиленную, и она сползла по стене. Через рев в ушах он не различал звуков, не разбирал очертаний — только руки Уитни на его члене, ее влажный рот, горячий язык. Он осторожно собрал в кулак ее волосы на затылке и резко втянул воздух, упираясь свободной рукой в стену. Несколько отрывистых движений ее рта — и разрядка смыла волной в параллельный мир, где нет грозы, а небо в алмазах. Вернее, в янтарных звездах, под цвет ее глаз.
Крис медленно выпустил волосы Уитни из дрожащих пальцев. Хотелось рухнуть на пол рядом с ней, но вместо этого протянул ей руку, чтобы поднялась, застегнул джинсы, поправил порванную рубашку на ее плечах и обнял, слушая глухие удары сердца.
