– Уже голыми руками не возьмут! – радостно произнес Баир. – Враз кровью умоются!
Спустя полчаса Баир опустил в люк последний, шрапнельный, снаряд, заглянул внутрь, удовлетворенно кивнул и скомандовал:
– Полна коробочка! По машинам!
Семен и Игорь тут же проворно взобрались в машину, пехотинцы замешкались.
– Пехтура, – с язвительной улыбкой произнес Семен. – Чего с нее взять?
Игорь тоже улыбнулся, но пальцем радисту-пулеметчику пригрозил, тот нарочито непонимающе похлопал ресницами.
Наконец за Петро и Михалычем захлопнулся люк основной башни, звякнула защелка замка.
– Можно трогать, командир! – выкрикнул Баир, стараясь перекричать работающий на холостых двигатель, и легонько толкнул носком сапога Игоря в спину.
Вновь взревел двигатель, скрежетнула трансмиссия, загрохотали траки тридцатитонного советского монстра по белорусской дороге.
Прямо по курсу возвышались заводские корпуса, виднелись трубы ТЭЦ. Дальше виднелся силуэт дома минского правительства. Даже отсюда можно было разглядеть полотнища со свастиками.
– Ух и курвы же! – гневно вырвалось у Семена.
Танк рванул дальше. Проехали железнодорожный переезд, пути трамвайного кольца и оказались на улице Ворошилова. Здесь много предприятий, но почти все корпуса сейчас полуразрушены. Потом машина поравнялась с длинным красным зданием ликеро-водочного завода. Здесь и увидели первых немцев.
– Немцы! Прямо по курсу немцы! – воскликнул Баир.
Их десятка два. Солдаты грузили ящики с бутылками в машину и не обратили никакого внимания на внезапно появившийся одинокий танк. За пятьдесят метров до немцев открыл огонь из пулемета Семен. Пули точно ложились в скопление немцев, едва ли не каждый выстрел поражал цель. Некоторые попытались сбежать, перелезть через арку ворот и скрыться во дворе, однако пулемет Семена находил и их.
Через минуту-две все было кончено. Танк рванул вперед, раздавив машину со спиртным и перемалывая гусеницами фашистов.
После танк переехал осторожно по деревянному мосту через Свислочь и повернул направо, на улицу Горбарную. Миновали рынок. Навстречу в конце рынка выехала колонна мотоциклистов.
– Влево! – скомандовал Баир. Игорь рванул рычаги, и танк врезался в колонну мотоциклов, сминая и перемалывая противника. Остальные мотоциклисты как заправские летчики сделали поворот-вираж и повернули вправо.
– За ними!
Танк рванул за мотоциклами. Через смотровую щель Игорь хорошо видел их перекошенные от ужаса лица. Кто-то попытался отстреливаться – изредка вспыхивали рыжие огоньки автоматов, несколько пуль беспомощно звякнули о броню. Но это лишь вызвало улыбку у Игоря. Заработали оба пулемета. Мотоциклисты были уничтожены. Танк рванул дальше.
Перекрикивая шум мотора и лязганье трансмиссии, Баир запел. На него ошалело посмотрел Семен, но тут же рот растянулся в довольной улыбке. Он стал качать головой в такт песне и вскоре сам начал подпевать. Бойцы-пехотинцы переглянулись и тоже подхватили до боли знакомую мелодию.
Мы рождены, чтоб сказку сделать былью,
Преодолеть пространство и простор,
Нам разум дал стальные руки-крылья…
– Не-е, так это ж песня летчиков, – вмешался Семен. – Давай тогда уж «Нам разум дал броню и точные орудья»!
– А давай! – радостно кивнул Баир.
Нам разум дал броню и точные орудья,
А вместо сердца – пламенный мотор.
Игорь смотрит на них довольно и вскоре в танке грянуло:
Наш острый взгляд пронзает каждый атом,
Наш каждый нерв решимостью одет;
И, верьте нам, на каждый ультиматум
Воздушный…
– «Бронебойный флот сумеет дать отпор», – неожиданно вставил Семен и добавил картинно с одесским говорком: – Мы жеж танкисты, не летчики.
Баир радостно осклабился и громко повторил:
Бронебойный флот сумеет дать ответ!
Петро залихватски, по-разбойничьи стал свистеть в такт.
Тем временем танк пересекает улицу и, разбрасывая в стороны клубы дыма, устремляется в небольшой проулок. Игорь резко взял правее и тридцать тонн советской бронированной стали повернули на… улицу. И практически сразу танк врезался в стоящую колонну еще одних немецких мотоциклистов. Немцы при виде грохочущего многобашенного монстра кинулись врассыпную, несколько замешкались, и стальные траки мгновенно превратили их в месиво. Заскрежетал вдавливаемый в асфальт металл. Ударили башенные пулеметы. Немцы валились, сраженные смертоносным свинцом, едва сделав несколько шагов.
Петро прильнул к башенному пулемету и нажал на курок. Очередь пробила бензобак одного из мотоциклов, рвануло пламя, вверх взмыли искореженный металл вперемешку с человеческой плотью.
– Так им, сукиным детям! – радостно заорал Петро и сильнее налег на плечевой приклад пулемета, отстрелянные гильзы звонким водопадом сыплются на днище танка.
Фугасный заряд скользнул в казенник танкового орудия, лязгнул затвор. Баир громко закричал:
– Внимание, выстрел!
Сапог старшины ударил по спусковому механизму. Грохот ударил в уши, танк содрогнулся, тут же заполнился едким пороховым дымом, глаза с непривычки у Петро заслезились, горло вновь перехватило кашлем. Еще дымящаяся гильза со звоном бухнулась на днище, Михалыч подхватил дымящийся металл и вышвырнул наружу через башенный люк. Гильза ударилась об МТО, шлепнулась на дорогу и со звоном покатилась по асфальту.
Снаряд угодил прямо в центр скопления немцев. Взрыв буквально разметал в стороны, будто игрушечные, мотоциклы и людей. Раздались нечеловеческие вопли. Вновь ударили танковые пулеметы, и через минуту крики затихли.
– Двигай, командир! – скомандовал Баир. Танк качнулся, из труб рванул выхлоп, и машина двинулась дальше.
Дальше начинался крутой поворот по улице Энгельса. Танк натужно заурчал, лейтенант с силой надавил на рычаги, понизив передачу, и машина пошла уверенней. Дома горят, стелется дым пожарища. Поравнялись со сквером имени Янки Купалы. Пулеметы не умолкали. Прорвались на центральную Советскую улицу. Оттуда танк взял сразу направо на небольшую улицу, изрытую воронками и битым кирпичом. Когда танк спустился вниз возле Окружного дома Красной Армии, Петро выкрикнул, чтоб поворачивали направо на улицу Пролетарскую. Она вся была забита техникой, машинами с оружием и боеприпасами, автоцистернами. Слева у реки громоздятся какие-то ящики, полевые кухни, в Свислочи купались солдаты. А за рекой в тени деревьев виднелась бронетехника. Танк встал и открыл огонь.
– А я вот слышал еще одну песню, – прокричал Игорь, перекрикивая шум мотора и пулеметный треск. – Наш сосед по коммуналке ее частенько пел. Как выпьет, так постоянно затягивает. Я еще учился тогда.
