1
Пот заливает глаза. Едкий запах солярки острыми иглами бьет в нос. Земля рывками подпрыгивает в видоискателе, грунт, вдоль и поперек перепаханный гусеницами, желто-коричневым ковром рвется до самого неба, но потом резко обрушивается вниз. Впереди маячит густой кустарник, кое-где, словно белесые кости гигантских животных, виднеются поваленные березовые стволы.
Командир экипажа Игорь Протасов жадно всматривается в приборы наблюдения, до рези в глазах горят черные риски отсечки расстояния. По лбу и вискам струятся грязные капли пота, сложенные крест-накрест кисти Игоря до белых косточек нажимают на ручки механизмов вращения башни, многотонная сталь нехотя подчиняется.
Вдруг в перекрестье мелькнул едва заметный бугорок серо-стального цвета и тут же скрылся в зеленой гуще. Ледяным ножом полоснуло живот Игоря, он облизнул вдруг пересохшие губы. Сомнений быть не может – чуть левее машины вражеский дот! Тут же в шлемофонах захрипело радио – радист-пулеметчик тоже приметил цель.
Раздался пулеметный треск, вперед ринулась свинцовая струя, вдали взорвались фонтанчики земли, несколько пуль срикошетили от маски орудия и бетонной стены. Командир поморщился – треск рации становится невыносим, Игорь отодвинул к затылку хрипящий шлемофон и бросил взгляд на стрелка-радиста, тот перехватил взгляд командира, на чумазом лице проступила белоснежная улыбка. Протасов в ответ коротко кивнул, на лице одновременно сосредоточенность и волнение. Он вновь облизнул сухие губы и громко скомандовал: «Короткая!»
Однако многотонная машина все так же двигалась вперед. Игорь нахмурил брови: «Почему не встали?! Еще пара секунд, и в нас шмальнут!» – стремительным вихрем пронеслось в голове командира. Он с шумом втянул в себя раскаленный воздух и приготовился крикнуть команду громче, но вместо приказа едва не щелкнул себя по лбу. «Команды механику всегда дублируй ногами, – всплывают в голове наставления танкового старшины из училища. – Ори не ори, а на высоких оборотах он тебя в жизнь не услышит!»
Механик содрогнулся от легкого тычка в спину, но рычаги тут же потянул на себя – исполинская машина вздрогнула и встала как вкопанная, экипаж с силой впился в ручки и поручни – два десятка тонн бронированной стали по инерции качнулись сначала вперед, потом подались назад. Земля в видоискателе вновь подлетела до неба, но вскоре обрушилась вниз. Игорь сморщился от мороза в животе, прильнул к прибору наблюдения и тут же с довольной улыбкой отметил мастерство механика и свое везение – перекрестье легло точно на вражеский дот.
Протасов резко повернулся к заряжающему и скомандовал:
– Осколочно-фугасный! Заряжай!
Но шум мотора глушит любой звук – заряжающий Баир Шагдаров перед собой видит лишь беззвучно открывающего рот командира. В ответ Баир несколько раз хлопнул ресницами и тут же отпрянул: Игорь внезапно ткнул ему под нос растопыренную пятерню. Шагдаров тут же сообразил – нужен фугас! Он исчез в глубине башни, внезапно похолодевшие руки схватили горячий металл гильзы. Баир подскочил к орудию и через мгновение послышался щелчок затвора.
Нависла гнетущая тишина. Игорь всматривается в черные риски целеуказателя, капелька пота противно щекочет веко, но сейчас не до него – сейчас важнее огневая точка врага! Сверил прицел – тот лежит прямехонько на доте. Ай молодец Сёма, сукин сын, ювелирно сработал пулеметом, вспыхнуло в голове Протасова. Теперь противнику не поздоровится! Командир осклабился и махнул рукой:
– Огонь!
Внутрь танка ворвался оглушительный грохот разрыва, от огромного порохового облака мгновенно защипало глаза, в горло ударила противная горечь, Игорь зашелся надрывным кашлем, уши раздирает болезненный свист. Послышался металлический звон – шипящая раскаленная гильза бухнулась на пол.
Руки на ощупь отыскали видоискатель, Игорь, превозмогая шум в ушах, подался вперед, глаза жадно впились в мутноватые стекла окуляров. Видоискатель с легким скрипом сместился сначала вправо, потом влево. В том месте, где находился вражеский дот, во все стороны разворачивается густое облако пыли. Через мгновение напряженное лицо командира разрезала довольная улыбка, блеснули белой вспышкой зубы. Стараясь перекричать треск дизеля, он воскликнул:
– Есть! Есть попадание!
Но восторженное лицо тут же стало каменным, по перепачканному гарью лбу скользнули грязноватые капли, рука привычно смахнула их.
– Осколочно-фугасным повторить! Цель та же! – коротко скомандовал Протасов, вновь сунув заряжающему растопыренную пятерню под нос. На этот раз Баир в ответ лишь осклабился и проворно сунул в казенник ствола тридцатикилограммовый снаряд.
Щелкнул затвор.
– Готово, командир!
Нога Игоря привычно нащупала орудийную гашетку.
– Выстрел!
Подошва командирского хромового ботинка с силой утопила металл. Вновь качнуло многотонную машину, уши тут же вновь заложило, густое облако пороховых газов ворвалось внутрь танка, выброшенная гильза брякнулась и со звоном покатилась куда-то в сторону.
Глаза вновь шарят по мутноватому горизонту. Сквозь стелющуюся пыль невозможно увидеть даже очертания бетонной вражеской огневой точки. В это же мгновение раздается радостный возглас Баира:
– Есть второе попадание! Отстрелялся, сволота!
Игорь повернулся на крик, брови сшиблись на переносице, но тут же покрытое копотью лицо растянулось в улыбке. Баир в ответ еще больше обнажил белоснежные зубы.
Танк дернуло вперед. Игорь отшатнулся, рука едва успела покрепче перехватить поручень видоискателя, он поморщился – все-таки треснулся затылком. Механик, как и приписывала инструкция, после отстрела, не дожидаясь команды, двинул машину вперед. Застрекотали гусеницы, Баир что-то кричит, но рот лишь беззвучно открывается, перекричать надрывно ревущий дизель уже невозможно.
Вдруг по броне пробежало несколько ударов. Игорь содрогнулся, машинально завертел видоискателем в разные стороны. Вновь раздалось несколько ударов. Протасов легонько толкнул механика-водителя в спину. Тот потянул рычаги, танк стал замедляться, заскрипела трансмиссия – танк замер. Гулкий стук повторился, теперь, словно тяжелым молотом, бьют в башенный люк, им вторят какие-то отдаленные голоса. Игорь отпустил поручень видоискателя, щелкнул затвором люка. В то же мгновение в полутьму танка ворвался ослепительный свет, Протасов сморщился – полуденное солнце резануло глаза, выдавило слезу.
Сквозь яркие солнечные лучи наконец проступила фигура в форме, еще через мгновение можно было рассмотреть командирскую гимнастерку, фуражку и две шпалы на петлицах черного сукна. Улыбчивое, чисто выбритое лицо бросило:
– Ну что, сынки! Угорели, что ли? Ну, чего морщитесь? Или майора не признали на радостях-то?
Игорь наконец свыкся с ярким светом, ресницы перестали трепыхаться, словно бабочки на ветру, легкая улыбка пробежала по лицу, рука козырьком привычно потянулась к виску.
