он уже не мой. Паспорт при тебе? — Я должен был посадить Иззи на самолет и проследить, чтобы она улетела.
Она закатила глаза:
— Нейт, я и раньше летала на самолетах. Без тебя.
— Точно. — Я подвел ее к двери. Из коридора доносился шум. — Тридцать сантиметров, Иззи.
— Помню. — Ее дыхание участилось; зрачки расширились от страха.
— Идем.
Я протянул левую руку, она схватила ее, и мы переплели пальцы. В хаосе, царившем за этой дверью, мне ни в коем случае нельзя было отпускать Иззи. Я открыл дверь; в коридоре нас ждала почти вся моя команда.
Элстон уже поднялся на крышу со снайперами.
— Вперед, — приказал я.
Они нас окружили, и мы двинулись вперед, продираясь сквозь толпу бегущих людей.
— Скольких мы бросаем! — Иззи обернулась и посмотрела вслед мужчине, бежавшему в противоположном направлении.
— Наш вертолет не последний, — сказал я.
— Вертолет битком, — бросил Грэм через плечо, открывая дверь на лестницу.
— Подвинутся, — ответил я не допускающим возражений тоном. Правой рукой я не выпускал висевшую на плече штурмовую винтовку. Ни к чему пугать народ, но, если обстоятельства вынудят…
Он кивнул, и мы двинулись дальше.
Грэм помогал нам прокладывать дорогу в толпе. Чем выше мы поднимались, тем гуще становился запах дыма. По всей территории посольства жгли документы. Если хоть один чистый паспорт попадет в руки террористов, враг придет на американскую землю, а так рисковать мы не могли.
Я тащил Иззи за собой. Сердце билось непривычно часто; я высматривал в толпе подозрительные лица, хотя знал, что все находившиеся в здании посольства имели на это разрешение. У ворот все еще стояла охрана.
Мы преодолевали этаж за этажом и наконец оказались у выхода на крышу. Прошли мимо очереди на посадку в «чинук». Пускай это делало меня бессердечным ублюдком, но у меня была первоочередная задача, а сотни людей на лестнице в мои задачи не входили.
По крайней мере, пока.
У самого выхода мы задержались, Иззи вздрогнула, услышав пулеметные очереди.
— Они, наверное, стреляют в воздух. Празднуют, — объяснил я.
— Поэтому ты вцепился в винтовку? — пробормотала она и оглядела моих ребят. — Вы все вооружены.
— Это на случай, если стреляют все-таки не в воздух, — ответил Торрес; они с Паркером замыкали нашу процессию.
— Мера предосторожности, — пояснил Паркер. — Не стоит волноваться.
— Ясно. Обычная эвакуация, ничего особенного. — Иззи сжала мою руку, а я провел большим пальцем по ее запястью, чувствуя, как часто бьется пульс.
Раздался шум лопастей; появился вертолет.
— А вот и наше такси, — бросил я.
«Чинук» сел на крышу; открылась задняя дверь. Ветер бил нам в лицо.
— Мне больше нравилось взлетать с футбольного поля, — заметила Иззи.
— Мне тоже. — Я еще раз сжал ее руку и отпустил. — Держись за мной. Тридцать сантиметров.
Она кивнула, и я обеими руками взял винтовку.
Мы ступили на плоскую крышу. Я просканировал взглядом окрестные здания. Путь к вертолету лежал по краю крыши, и я знал, что, если мне видна процессия джипов «Талибана» с развевающимися белыми флагами и пулеметами в кузовах, Иззи тоже их видит.
Они прорвались в зеленую зону и направлялись к Аргу, президентскому дворцу. Территория посольства считалась американской землей, но враг окружил нас со всех сторон.
Я шел между Иззи и краем крыши, целясь на улицу, выискивая потенциальную угрозу. Мы забрались в «чинук»; Элстон последовал за нами.
Стараясь держаться ближе к выходу, я ждал, пока другие пассажиры погрузятся в вертолет, и лишь когда больше не осталось мест, сел, прижав Иззи к жесткой металлической стенке. Закрылась задняя дверь. Мне не раз приходилось летать в вертолетах под обстрелом, но я еще никогда так не волновался. Тревога цепко держала за горло.
В тусклом свете Торрес многозначительно посмотрел на меня, и я еле удержался, чтобы не показать ему средний палец. Мы взлетели.
Мы оба знали, в чем моя проблема.
Я слишком тревожился за Иззи. * * *
В аэропорту мы угодили в преисподнюю. Терминал заполнили плачущие дети, растерянные мужчины и взволнованные женщины — те, кому повезло.
Те, кому не повезло, стояли за забором и кричали, умоляя их впустить.
Мы подошли к выходу на посадку, и сердце ушло в пятки.
Рейс Иззи отменили.
Чтобы выразить мои мысли в тот момент, не хватило бы никаких ругательств, но Иззи глубоко вздохнула и вздернула подбородок:
— Наверное, надо найти филиал посольства.
— Хороший план, — согласился Элстон.
Я кивнул, и мы двинулись вперед сквозь перепуганную толпу, которую пытались усмирить американские военные и солдаты НАТО. У каждого выхода на посадку творилось одно и то же; вылететь удавалось лишь редким счастливчикам.
— Боже, — Иззи остановилась посреди коридора и повернулась к телеэкрану.
Талибы захватили президентский дворец.
— Ситуация ухудшается, — сказал Грэм.
— Какое там ухудшается, мы в дерьме, — поправил его Паркер. — Если верить новостям, держатся только аэропорт и посольство.
И бог знает, долго ли еще они продержатся.
— Пойдем.
Я взял Иззи за руку. Мне было все равно, кто нас увидит; я повел ее по коридорам, следуя объяснениям Уэбба. Мы направлялись во временный филиал посольства.
Из толпы на грани истерики мы попали в административный ад. Обойдя очередь из отчаявшихся гражданских, миновали небольшое заграждение и увидели за ним сотрудников посольства, которых эвакуировали утром и днем.
— Останусь помогать, — сказала Иззи, неуверенно улыбнулась, погладила мою ладонь кончиком большого пальца и убрала руку.
— Никуда не уходи, — велел я. — Узнаю, каким рейсом можно улететь.
Она кивнула, поправила бейдж и направилась к знакомому сотруднику.
— Узнай, что с ее сестрой, — поручил я Грэму.
Тот кивнул, а я пошел выяснять насчет самолета. * * *
Я любил рассветы и таившиеся в них безграничные возможности, но сегодняшний казался лишь продолжением вчерашнего безумия.
Мы пробыли в аэропорту тридцать шесть часов. В городе творился сущий ад. Поступали тревожные новости. В эвакуации нуждались около ста тысяч человек, и не было ни одного самолета, чтобы их увезти. В ночь после нашего прибытия несколько бортов все-таки улетели, но вчера отменили почти все назначенные рейсы.
Иззи работала до изнеможения и сейчас спала на полу, подложив под голову рюкзак. Я устроил ее в уголке отведенного под временное посольство помещения, который показался мне самым безопасным.
— Нашел нашей девочке рейс? — вполголоса спросил стоявший справа Грэм.
Я издали наблюдал за спящей Иззи.
— Вроде.
Мне хотелось обнять ее, вытащить из-под нее рюкзак и положить ее голову себе на грудь. Побыть с ней еще несколько минут. Час назад мы с Уэббом провели брифинг; мои опасения подтвердились.
— Дурацкий ответ, — бросил Грэм и нахмурился.
— Какая ситуация, такой и ответ. — («Дурацкая» — не то слово.) — Пилоты надеются получить разрешение на взлет, но, пока не откроют взлетные полосы и не уберут оттуда людей, шанс вывезти хоть кого-нибудь равен почти нулю.
— Почти? — Он покосился на меня.
— Мы тут не единственная военная компания.
Я сложил руки на груди и снова попытался запомнить лицо Иззи. Под ее глазами залегли лиловые тени.
— Ах вот оно что. — Грэм уловил намек. — Ясно. А про сестру она знает?
Я покачал головой. Живот скрутился в узел.
— Нет. И не узнает.
— Не расскажешь ей про блокпосты? Про репортеров, изрешеченных пулями? — Грэм поднял брови. В его темных глазах полыхнул огонь.
— Нет. — Я попытался проглотить комок, который застрял у меня горле в тот самый момент, когда Иззи ступила на афганскую землю. — Она никогда не сядет в самолет, если решит, что Серена не спасется.
А я даже не смогу проследить, чтобы она села на свое место и пристегнула ремень. Мне оставалось лишь молиться и верить, что она попадет в этот самолет.
Час назад нам дали новое задание.
Иззи пошевелилась, открыла глаза и через секунду поймала мой взгляд. Она обладала сверхъестественным
