Моей сестре Кейт.
С тобой хоть на войну.
Люблю тебя, без шуток.
Глава первая Натаниэль
Кабул, Афганистан
Август 2021 года
Не Мальдивы.
Я закрыл глаза и подставил лицо обжигающему полуденному солнцу. Подул ветер, и мне почти удалось вообразить, что влага, стекающая по шее и промочившая воротник, — не пот, а морская вода после купания. Почти удалось.
Но не Мальдивы. Я стоял на асфальте в Кабуле и удивлялся, как на такой жаре подошвы ботинок не расплавились и не слились с битумом. Может, меня настигла карма, потому что решил ехать без нее? Может, поэтому поездка отменилась?
— Ты вроде должен быть в отпуске, — послышался справа знакомый голос.
— Тихо. Так и есть. Видишь? — Я приоткрыл один глаз и увидел Торреса; тот стоял рядом, покатый лоб прикрыт козырьком уставной кепки.
— Что я должен увидеть? Ты стоишь на взлетной полосе и загораешь, как в рекламе солнцезащитного крема.
Уголки моих губ поползли вверх.
— Это не взлетная полоса, а маленькое свайное бунгало на Мальдивах. Слышишь, как шумят волны?
Вдали ревели двигатели.
— Я слышу, как едет твоя крыша, — пробормотал Торрес. — Кажется, прилетели.
Я нехотя открыл глаза и посмотрел на горизонт, ища взглядом самолет, который заходил на посадку. Через несколько секунд я его увидел.
Ну вот, начинается. Я любил рабочую суету, но в последнее время она уже приедалась. Мир стал казаться заманчивее, чем война.
— Как ты вообще сюда попал? Я думал, на это задание послали Дженкинса, — сказал Торрес.
— Дженкинс вчера слег с вирусом, а Уорду тоже полагался отпуск, но у него дети. Решил его подменить. — Я поправил ремень штурмовой винтовки. C-130 приземлился на полосу. — Так что теперь моя очередь нянчить помощника сенатора Лорен.
— А я, как всегда, на подхвате.
— Я это ценю.
Мы с моим лучшим другом были неразлучны со дня отбора в спецназ. Впрочем, мы и прежде не разлучались.
— Надеюсь, на следующей неделе Дженкинс пойдет на поправку, а я все-таки улечу на Мальдивы без всяких сенаторов.
Мне почудился вкус фруктового коктейля с бумажным зонтиком, но это оказался металлический привкус реактивного топлива. М-да.
— Знаешь, большинство моих знакомых в увольнительную ездят домой, навещают родных. — Торрес окинул взглядом других ребят из нашей команды: те шагали к нам, поправляя военную форму без нашивок, будто после четырех месяцев в Афганистане этой форме еще что-то могло помочь.
— У большинства твоих знакомых и родные не как у меня. — Я пожал плечами. Мать умерла пять лет назад, а с отцом я согласен встретиться только на его похоронах.
Ребята подошли и встали в строй; мы все повернулись к самолету. Грэм занял место слева от меня.
— Хочешь, я сяду за руль?
— Давай, — ответил я.
Ребят, с которыми хотел работать до возвращения Дженкинса, я отобрал сам. В посольстве ждали Паркер и Элстон.
— Все на месте? — почесав подбородок, спросил майор Уэбб.
— Майор! Даже не помню, когда мы в последний раз виделись, — с улыбкой поприветствовал командира Грэм. Ослепительно-белые зубы контрастировали с его темно-коричневой кожей.
Уэбб буркнул что-то про политиков, а самолет тем временем выруливал на стоянку, следуя указаниям авиадиспетчеров.
В работе бойца элитного спецназа были свои преимущества. Несмотря ни на что команда оставалась очень сплоченной, а еще нам разрешали отращивать бороды. Но имелись и недостатки: вместо долгожданного отпуска придется охранять передовой отряд представителей власти. Утром я целый час читал досье Грега Ньюкасла. Моему подопечному было тридцать три года, он служил заместителем главы администрации сенатора Лорен и выглядел холеным выпускником гарвардского юрфака, попавшим на Капитолий прямиком со студенческой скамьи. Он приехал в Кабул в составе передового отряда с целью «сбора данных» о выводе американских войск. Я почему-то не сомневался, что отряду не понравятся «данные», которые они здесь соберут.
— Освежу вашу память. — Уэбб достал из кармана листок бумаги и обратился к каждому из назначенных командиров охраны. — Марун, ты охраняешь Бейкера из администрации конгрессмена Гарсиа, — начал он, перечисляя наши новые позывные для этого задания. — Голд, ты работаешь с Тёрнером из администрации конгрессмена Мёрфи. Уайт, твой клиент — Хольт из штаба сенатора Лю. Грин[1], тебя приставили к Астор из администрации сенатора Лорен…
— Мне выдали досье Грега Ньюкасла, — возразил я.
Уэбб сверился с документами:
— Похоже, его в последний момент заменили. Теперь твоя подопечная — Астор. Задание то же. Администрация Лорен отвечает за южные вилаяты[2]. Это они собираются отправить в Штаты команду шахматисток.
Астор. У меня перехватило дыхание. Не может быть. Как?
— Расслабься, — шепнул Торрес. — Мало ли людей с такой фамилией.
Он прав. К тому же, когда я в последний раз о ней что-то слышал, она работала в какой-то нью-йоркской компании, но это было три года назад.
Куртка вся промокла от дождя…
Я отбросил отчаянные мысли. Самолет остановился прямо перед нами; его окружил наземный экипаж. Асфальт плавился, над ним поднимались дрожащие волны жаркого воздуха, искажая картинку; опустилась рампа, пилоты отключили двигатели.
Первым из самолета вышел экипаж воздушного судна в форме, за ним — группа гражданских. Видимо, это и были помощники конгрессменов. Одному чиновнику понадобилась помощь, чтобы спуститься по трапу.
Мои брови поползли вверх. Человек не может сам спуститься по трапу, но собирается объехать весь Афганистан?
— Вы издеваетесь? — фыркнул Келлман, или сержант Уайт — такой был его новый позывной. — Чур этого не мне.
— Началось, — буркнул стоявший рядом Торрес.
Я сделал протяжный выдох и досчитал до десяти, надеясь, что к моменту, когда достигну нуля, терпение волшебным образом ко мне вернется. Но этого не произошло. Очередное бессмысленное задание.
Члены экипажа подошли к нам, улыбаясь и закрывая чиновников своими спинами. Естественно, они были рады сбагрить нам гражданских. Они бы не улыбались, если бы это им предстояло возить бестолковых напыщенных политиков по военным базам, будто речь шла о посещении туристических достопримечательностей, а не о поездке в зону активных боевых действий.
Майор Уэбб выступил вперед, а члены экипажа пропустили чиновников в первые ряды. Всего их оказалось шестеро…
Мое сердце замерло.
Я заторможенно моргнул, потом моргнул еще раз; подул ветер, и дрожащее марево развеялось. Медово-золотые волосы, обворожительная улыбка… Ошибки быть не могло. Я готов был поспорить на что угодно, что за большими темными очками скрываются бархатисто-карие глаза, обрамленные густыми ресницами. Закололо кончики пальцев, которые помнили изгибы ее тела, хоть и прошло много лет…
Это была она.
— Ты нормально? — шепнул мне Торрес. — Вид у тебя такой, будто завтрак сейчас наружу полезет.
Нет, не нормально. До «нормально» мне было как от Афганистана до Нью-Йорка. Язык не желал слушаться. Прошло десять лет с тех пор, как мы встретились на другой взлетно-посадочной полосе, но, глядя на нее, я по-прежнему терял дар речи.
Она протянула Уэббу правую руку, а левой поправила на плече лямку знакомого армейского рюкзака. Неужели этот рюкзак еще жив? На безымянном пальце сверкнул солнечный блик ярче сигнального зеркала.
Какого черта. Сердце снова заколотилось, да так сильно, что заболело.
За всю свою жизнь я был влюблен лишь в одну женщину, и сейчас она была здесь, в зоне военных действий, а на ее пальце переливалось кольцо, подаренное другим. Она собиралась замуж за другого. Я даже не знал, кто этот ублюдок, но уже ненавидел его и знал, что он ее недостоин. Впрочем, я тоже ее недостоин. Это было нашей главной проблемой с самого начала.
Она повернулась ко мне. Ее улыбка исчезла, рот приоткрылся. Дрожащими пальцами она приподняла очки на лоб, и я увидел те самые карие
