class="p1">– Тут неподалеку есть кафе. Ты хотел поговорить?
– Да, – кивает он и как-то напряженно оглядывается по сторонам, словно что-то его заботило очень сильно, даже пугало. – Но давай лучше прогуляемся к заливу? Можем взять кофе с собой.
– Ладно, идем.
Пока шли, молчали. Купили кофе и целый пакет с булочками. Нежное тесто с яблочной начинкой в сливочной глазури с корицей. М-м, пальчики оближешь! Ник точно знает, как найти дорогу к женскому сердцу.
Каменистый пляж у моря сейчас был совершенно пустым, только одиноко стояли десятки лежаков. К ним мы и отправились. На спуске с небольшого холмика Никита взял меня за руку, помогая спуститься, и дальше уже не отпустил. Я попробовала избавиться от его железной хватки, но безрезультатно. Переплел наши пальцы. Крепко.
– Не убегай хотя бы сейчас, – почти шепчет.
Казалось, будто мы очутились на границе между реальным и фантастическим миром. За спиной город, люди, шум и суета, а тут дикая, первозданная природа. Пугающее, мрачное море. Стальные, почти черные волны бьются о берег, становясь то слабее, то сильнее. Так и человеческая натура. Поднимаемся и падаем.
Подошли к самой воде. Ветер, уже не жалея, кружил вокруг нас, словно пытался сбить с ног. Холодный, колючий, ледяной.
Пили кофе, сидя друг напротив друга, молча поглощали оставшуюся выпечку. Не знала, что говорить, а Никита не торопился начинать.
– Есть хоть какой-нибудь, крохотный шанс, что ты сможешь меня простить? – спрашивает он, а у самого глаза оттенка стали.
Словно упала в воды Финского залива, захлебнулась ими и дышать не могу. Утонула в нем. Заплыла за буйки.
– За что?
– За все. – Пожимает плечами. Нервно цепляется в свой стаканчик, будто в спасательный круг. Кажется, Никита тоже тонет. Вместе со мной. – Никогда не говорил, но… три года назад…
– Влюбился? – усмехаюсь. А самой страшно. Сердце ноет, кровоточит.
– Ты была не похожа на других девчонок, и привязался, – произносит практически скороговоркой. – Испугался, что дальше будет больше – свидания, не дай бог съехаться захочется. Трус. Не смог сказать нормально и поступил как полный мудак.
– Да. – Вдыхаю морской воздух. – Так и есть, но прошло много лет. Не стоит бередить старые раны и пробуждать призраков прошлого.
– Стоит. – Берет меня за руку. – Я жалею о многих словах и поступках, Мира. О том, что не сказал о своих чувствах. О том, как играл и не понимал собственного счастья. Жалею.
Жалеть мало…
– Спасибо за честность и искренность, Никит. Это правда много для меня значит.
Но чтобы простить, нужно немного больше, правда? Если человек тебя растоптал, как смотреть ему в глаза? Нельзя построить любовь там, где осталась только выжженная пустыня.
– Значит, без шансов? – Голос у него хриплый, почти безжизненный.
И, с одной стороны, хочется закрыть глаза на все и сделать шаг навстречу, но, с другой… Не могу. Теперь наконец готова поднести фитиль и сжечь. Сжечь свою любовь. Дотла.
Но Никита не был бы собой, если бы взял и просто сдался. Слова-антонимы. Нет, не отступил.
На следующий же день под моим окном появилась огромная надпись: «Мира, я тебя люблю, прости». На рекламном щите, который невозможно не заметить.
В универе держался на расстоянии, но легче не становилось. Особенно когда в газете появилось очередное разгромное извинение со стихами в конце. Что сказать? Наверное, Машке отстегнул прилично, раз это творчество показали всему миру. Рифмы – это не его абсолютно. Но мило.
И каждый божий день заваливал цветами и сладостями, писал романтические сообщения. О том, как скучает, как любит. Вперемешку со стандартными «доброе утро» и «спокойной ночи».
Встречал после работы, но каждый раз получал в ответ категоричное «нет». Таскал в приемную кофе и пончики. Передавал через добрую Настю, которая ну никак не могла отказать симпатичному грустному мальчику.
Жалко парня, влюбился по самые помидоры, ну!
В выходные поехала в гости к маме и отчиму. Планировала провести там два дня, так что захватила с собой еще и Лютика, чтобы от тоски кот все обои не изодрал. Вредина та еще!
От мамы и дяди Андрея не укрылось мое настроение, вернее, полное его отсутствие. Не хотела грузить их своими проблемами, потому просто рассказала про визит отца. После ужина отчим ушел в свой рабочий кабинет делами заниматься, а мы – к Яське, уложить сестренку спать.
Малышка немного покапризничала, категорически отказываясь отправляться в царство Морфея. Но после парочки колыбельных все-таки счастливо засопела.
– Мир, спать будешь вот здесь, – мама открывает дверь в большую комнату. – Смотри, как тебе?
Я зашла внутрь, огляделась. Похоже на мою спальню чем-то. Практически один в один. Только мебель куда дороже, да и пространства больше. Все выдержано в нежных пастельных тонах под цвет сирени. Полукруглый компьютерный стол с ноутбуком последней модели, пол устилает пушистый белый ковер. Сквозь застекленный потолок открывается вид на темное ночное небо. Красота!
– Это твоя комната, – тепло улыбается мама. – Приезжай домой почаще.
– Моя? – Я оглядываю все снова восторженным взглядом. – Здорово, жаль только редко в гости приезжаю.
– В какие такие гости? – хмурится она. – Придумала тут глупости. Это и твой дом тоже.
– Не знаю, – пожимаю плечами. – Не хочу вам мешать, у вас же семья, Яська, а я уже взрослая.
– Сейчас получишь. Мы все одна семья, Мирослава. Как ты можешь мешать? Андрюша очень хорошо к тебе относится.
– Знаю, мам. Спасибо.
– Девочки, не спите еще? – раздается со спины голос отчима. Он обнимает нас обеих, привлекая к себе. – Мир, как комната? Нравится?
– Андрей, наша дочь считает, что будет нам мешать, представляешь? – до сих пор злится мама.
– Ерунда! – отвечает отчим. – Чего это ты придумала, Мирослава?
– Вот и я о чем!
– А может, назад, а, блудная дочь? – неожиданно предлагает он. – Поживешь хоть с нами немного, посидишь на родительской шее.
– Андрюш! – шикает на него мама. – У Миры мальчик есть, наверное. Какое с родителями?
А не такая и плохая идея на самом деле. Сменить обстановку, добавить чего-то новенького в свой быт. Опять-таки, тут мама, отчим, младшая сестренка. И никакого Никиты Тарасова.
– Я за, – подаю я голос. – Если вы правда не против.
– А ну заканчивай нести чушь, дочь, – в шутку ругается дядя Андрей. – Давай одевайся. Поедем за твоими вещами.
Собиралась я быстро. Забрала телефон с зарядки и достала из сумочки ключи от квартиры. Ух, сколько всего собрать надо! У одного Лютика и домик, и мисочки разные, и игрушки.
Мама с отчимом ждали в гостиной, пили чай с тортом. Я быстро спустилась с лестницы, но замерла, услышав от дяди Андрея короткое:
– Представляешь, Миша
