class="p1">Ник: «Выбрал девушку, а не спор».
Сотня: «Ты сейчас серьезно? Отказываешься из-за пари ради Князевой? Она же тебя продинамила, дебил!»
Ник: «Это не соревнование, Сотня. Слишком уважаю ее, чтобы продолжать игру».
Сотня: «Слабак».
Первая мысль – он подделал переписку. На второй я уже включила мозг и посмотрела на дату – двадцатые числа сентября, после нашего горячего спора в машине.
Так…
– И что это значит? – Поднимаю на него глаза.
Тук-тук! Тук-тук! Тук-тук!
Сердце колошматит, а в ушах звенит от напряжения.
– Как минимум то, что хочу быть с тобой. По-настоящему. План – я отвезу тебя на выставку в Выборг, а после мы куда-нибудь сходим и спокойно все обсудим. Ты и я. Как тебе?
– Хорошо, давай поговорим.
Пусть совершаю страшную и непоправимую ошибку. Пусть уже сегодня вечером буду сожалеть о том, что повелась. Но мне нужно выслушать Никиту.
И кажется, нам обоим это сейчас жизненно необходимо.
Глава 31
На всю жизнь
Мира
Котелок начал варить не сразу, а с конкретным опозданием. Но кусочки пазла сложились в голове, и от этого мне стало очень страшно.
Он в курсе. Знает, что мы с Машей смотрели то ужасное видео и читали их переписку с Сотней. Не понимаю, как это могло вскрыться? Неужели Савельева раскололась?
Да нет. Эта девушка кремень. Покачала головой, будто так картинка могла стать яснее и четче. Поэтому Никита и приехал со своими дурацкими признаниями в любви. Снова почувствовал себя хозяином положения. Решил добить, чтобы еще раз поиздеваться. Показать Мирославе Князевой, кто она в этом мире. Ничтожество.
Допустить хотя бы малейшую вероятность того, что Ник честен и искренен, я себе не позволяла. Запихивала все свои чувства и желания все глубже и глубже, пыталась похоронить их под толстым слоем равнодушия, спрятать в непроницаемом коконе.
Они оказались какими-то неприхотливыми. Выживали, несмотря ни на что. Сердце, перестань! Мы и так закопаны по самое не хочу, ниже падать просто некуда.
Сбил с толку красивыми фразами и той перепиской с Сотниковым. Я должна поверить, что он добровольно вышел из игры ради меня? Не хочу! Не могу! Не буду, в конце концов!
Разве мало страдала из-за него? Недостаточно слез пролила? Сломалась на несколько рваных частей, что-то пытаюсь соединить, склеить, научиться жить без этого подлеца. Но не получается! Никак. Вальс с дьяволом, который закончится только тогда, когда он сам того пожелает. Никогда не контролировала ситуацию. Сражалась, защищала свою свободу, пока наглый мажор позволял.
У парадной нас ждал матовый черный внедорожник. Бабульки неодобрительно косились на страшного и угрожающего стального зверя, который весь проход перегородил. Угадайте, чья игрушка? Риторический вопрос.
Ник открыл передо мной дверь, не сводя пристального взгляда.
Не надо так смотреть. Словно у нас есть будущее, а я для него вовсе не очередная пластмассовая кукла. Особенная, по-настоящему. Жестоко давать надежду, обещать звезды на пустом и холодном небе. Но Никита мастерски владел тонким искусством очарования. Льды таяли.
Скажите, совсем дура?
Молча пристегнулась, пока Ник обходил машину с другой стороны. Только он сел, повернулась назад, чтобы закинуть на сиденье свой рюкзак и папки с эскизами, но так и обомлела. Все пространство занимали цветы. Без шуток.
Букеты роз, альстромерий, пионов, орхидей и ромашек.
Но на этом дело не ограничилось – сладкие наборы с плюшевыми игрушками в плетеных корзинах и вишенка на тортик – огромный розовый медведь с сердечком в руках.
Тарасов подхватил белого кота, повертел его в руках и протянул мне.
– На Лютика нашего похож, скажи?
Еще и улыбается во все тридцать два зуба, сволочь!
– Ты что, купил цветочный магазин? – недоверчиво спрашиваю я.
Котик и правда был почти вылитый Лютик в миниатюре. Только настоящий сейчас куда крупнее и вреднее. Проглот шерстяной!
– Не знал, что тебе подарить, – пожимает плечами. – Я никогда не спрашивал, какие цветы ты любишь. Стой… а шоколад хоть ешь?
– Ем. – Улыбка непроизвольно играет на моих губах. – Поехали, а то опоздаем.
Сумасшедший! Надо будет дать четко понять, что он должен попытался вернуть все это добро обратно, особенно великанского мишку. И цветы. Особенно их.
Вопреки всему, внутри расцветали пышные вишневые сады. Потому что Никита пытался построить заново те мосты, которые я успела сжечь до самого основания. Каждая женщина в глубине души мечтает, чтобы любимый мужчина завалил ее роскошными букетами и ненужными плюшевыми зверями.
Мы разговаривали. Вернее, Никита расспрашивал обо всем, не замолкал ни на секунду. О работе, об учебе, о том, какие фильмы и книги люблю.
Отвечала с неохотой, не хотела впускать его снова в свое сердце, в свою душу. И без того до жути истосковалась. Придется начинать с чистого листа. Все заново. Не думать о любимом человеке, стараться забыть запах, тембр голоса, смех. Дышать полной грудью без него и делать вид, словно все правильно. А на деле отрывать себя от него. С мясом.
– Знаешь, забавно, что Ева выбрала именно Выборг для своей выставки, – замечает Никита, снова улыбаясь.
– Почему?
– В последних работах мачехи преобладает романтическое Средневековье, так свойственное этому городу.
– Я там не была. – Пожимаю плечами. – Но читала про Выборгский замок, библиотеку и парк… как его…
– Монрепо, – подсказывает Никита.
И всю оставшуюся дорогу до арт-пространства я слушала Тарасова буквально с открытым ртом. Не знала, что он увлекается историей. Не похож на парня, который гуляет по музеям и копается в Средних веках.
Ева заметно нервничала, хотя мы приехали вовремя, без опозданий. Никита помог расставить декорации, да и вообще оказывал всякую поддержку. Почти весь вечер пришлось бегать, словно электрический веник. И сегодня я этому была несказанно рада. Не пришлось избегать парня, который заставлял мое сердце стучать громче. Опять.
Но прятать вечно голову в песок не получится, это я понимала сейчас, как никогда раньше. Мачеха Ника уже любопытно косилась на нас и улыбалась. Ну, тут сложно не сложить два плюс два.
Чувствовала я себя немного не на своем месте. С Евой частенько говорили на темы бывших, почти подружками стали. И в тех беседах… я много чего «хорошего» вывалила о своем таинственном козле-бывшем. Но сказанного не вернешь, а эта женщина слишком деликатна и вежлива, чтобы лезть в чужую личную жизнь.
После окончания выставки я сама подошла к Никите. Нужно было расставить все точки над «i». Выяснить все, заполнить пробелы и разойтись словно в море корабли. Не чужие друг другу, если и расставаться, то только по-хорошему. Правильно. Без взаимных обид и претензий.
