Лизе.
– Зато я буду держать лестницу!
По скрипящим ступенькам поднявшись наверх, Лиза наконец обхватила дрожащими пальцами каменный барельеф с изображением графского герба. Наверняка его тоже красили, как и весь особняк, за прошедшие сто лет, но он являл собой массивную вставку в стену, поэтому никто не снимал его и не скалывал.
Она попыталась, как и в случае со статуей евангелиста Луки в Сент-Огюстен, нащупать трещину, но пальцы ничего не могли отыскать. Ну да, если сто лет назад трещина и была, то ее вполне могли загипсовать во время реставрационных работ.
– Кто-то едет! – приглушенным голосом крикнула Барбара, но Лиза даже ухом не повела.
– Мимо проехали! Я уж думала, не пожаловал ли сюда риелтор с клиентом особняк осмотреть…
– Можешь дать твой брелок? Он, кажется, снова пригодится… – попросила она, твердо зная: кто бы ни появился, она не намерена спрыгивать с лестницы и прекращать поиски.
Заполучив брелок, Лиза принялась осторожно поддевать им со всех сторон массивный барельеф. Неужели все бесполезно?
Вдруг брелок за что-то зацепился, и Лиза поняла, что с одного боку имелась то ли трещина, то ли небольшой провал, заделанный крашенным под цвет стены деревом.
Все быстрее и быстрее выковыривая дерево, Лиза наконец заметила серую, трухлявую вату, а под ней…
Конверт.
– Не шатайся ты так! – взмолилась Барбара, еле удерживавшая ходуном ходившую лестницу, но Лиза ее, казалось, не слышала, раздербанивая деревянную затычку и осторожно извлекая уже знакомый ей конверт из серой бумаги.
– Ты нашла его! – возликовала Барбара.
Лиза, вытащив его из трещины, долго тыкала туда брелоком и совала пальцы, желая стопроцентно удостовериться, что ничего там больше не спрятано.
– Плотный какой! – произнесла она, ощупывая конверт. – И, кажется, там какой-то предмет!
В этот момент (уже практически стемнело) блеснули автомобильные фары, и Барбара закричала:
– Ворота открываются, кто-то приехал! Интересно, они нас уже увидели?
Спрыгивая с лестницы вниз и одним ударом сбрасывая лестницу вбок от крыльца, Лиза потянула за собой Барбару, увидя белые фары в районе ворот.
– Уходим. Туда, в сторону парка. Там и выберемся обратно…
Они как раз завернули за дом, когда два дорогих автомобиля, подкативших к центральному входу в особняк, замерли. Так и не узнав, кто же прибыл, искательницы приключений углубились в сад и там, продравшись сквозь разросшийся кустарник, приблизились к ограде и перелезли через нее.
Почти бегом удаляясь от особняка, женщины вдруг одновременно засмеялись. А Барбара взмолилась:
– Нет, сил больше нет! Да и курить хочется…
И, кивая на конверт в руке Лизы, спросила:
– Разве ты не хочешь узнать, что там?
– Очень. Но сейчас нам пора обратно в Париж. И ты ведь сможешь снова заглянуть в клинику, где лежит Степа, и узнать последние новости?
* * *
Заглядывать не понадобилось. Когда они вернулись в антикварный салон Барбары, та, покалякав с кем-то по телефону, доложила:
– Ситуация без изменений, он все еще в искусственной коме… Но наметилась положительная динамика! Возможно, завтра или послезавтра его будут выводить из комы, и тогда он сможет наконец дать показания и обелить тебя!
– Быть разыскиваемой полицией преступницей не так-то, в сущности, и накладно, – самонадеянно заметила Лиза, прогоняя печальные мысли. Она пододвинула к себе конверт, извлеченный ею из-под барельефа с графским гербом, и поняла: несмотря на поздний час и усталость, надо продолжить.
Маникюрными ножницами вскрыв конверт, она первым делом извлекла выпуклый предмет, который там находился, – это был небольшой старинный ключ с витиеватой бородкой.
– Но к чему ключ? – закричала Барбара, вся в клубах дыма, а Лиза, вынимая очередную открытку, спокойно сказала:
– Ну посмотри, бородка ключа ведь представляет собой букву «М». Думаю, это ключ от замка тайника с «Моной Лизой», от чего же еще? И путь к нему укажет нам новая шарада твоей бабушки. Ну что же, что же…
Барбара пробормотала:
– Раз есть ключ с «М», то должен, следуя этой логике, быть и с «L».
Лиза только пожала плечами, и обе искательницы приключений уставились на кусочек картона, на котором был изображен импозантный остроконечный собор, надпись над которым гласила: Milano.
– Ну да, это однозначно Миланский собор! – подтвердила Барбара. – Я там бывала, и не раз…
Лиза, в Милане еще ни разу не бывавшая, заметила:
– Наверняка опять уловка и фальшивый след. Но, смотри, еще три маленьких изображения. Что тут у нас? Господи, слева какой-то жук! Прямо как у Эдгара Алана По в «Золотом жуке»! Только черепа, через глазницу которого его надо с дерева вниз бросать, еще не хватает!
Так и есть, на открытке имелось изображение весьма устрашающего жука с удлиненным телом, похожими на сабли округлыми крыльями и огромными усищами.
– Так, так, так… – пробормотала Барбара. – Энтомологией бабушка вообще-то, по рассказам теток, не увлекалась…
Лиза продолжала рассматривать мелкие картинки. Та, что в центре изображала красный головной убор, и она даже знала, какой именно: кардинальский берет.
И, наконец, справа виднелся герб, причем достаточно жуткий: извивающийся ярко-синий змей с увенчивавшей его золотой короной то ли проглатывает, то ли изрыгает наполовину скрытого в его пасти человека.
Лиза, пододвинув к Барбаре ноутбук, сама вооружилась мобильным.
– Что же, процедура уже отработана и себя зарекомендовала. Думаю, возьму на себя герб, а ты – жука. То, что посередине головной убор кардинала, ты ведь согласна?
– Но какого именно? – спросила Барбара, и Лиза, уже отправившись на просторы Всемирной паутины, заявила:
– Это мы сейчас и узнаем!
И через пару минут победоносно воскликнула:
– Ясно, чей это герб! Герцогского рода Висконти, которые – и тут все сходится – до 1447 года правили Миланом. Именно Миланский собор изображен на открытке, так ведь?
Барбара, двумя пальцами стучавшая по клавиатуре ноутбука, вздохнула:
– С жуками – проблема! Их тысячи, нет, десятки тысяч, и они все так похожи друг на друга и на того, что изображен здесь!
Лиза же, просмотрев результаты нового запроса, отрапортовала:
– Итак, к вопросу о том, какого кардинала берем, можно предположить: кардинала Висконти. Например, Джованни Висконти, который даже был деканом Коллегии кардиналов, то есть самым главным из них, в конце тринадцатого века. Ну или его дядя, Теобальдо Висконти, занимавший папский престол четыре с небольшим года в семидесятые годы того же тринадцатого века под именем Григория Десятого. Хотя – нет, подожди, этот Теобальдо, ставший папой, кардиналом до своего избрания не был, что, вообще-то, нетипично, но вполне допустимо, а всего лишь архиепископом Льежа…
Барбара проронила:
– Думаешь, нам надо в Льеж? Последний раз была там лет тридцать назад…
Лиза, у которой от сведений о сделавших церковную карьеру представителях семейства Висконти голова шла кругом, заявила:
– Нет,
