— Ты просто-напросто меня шантажируешь. А говоришь, что это взрослый разговор!
— Именно, взрослый, Соня. Потому что ребёнок — это не игрушка, и если ты говоришь что-то, будь любезна за свои слова отвечать. Но если ты думаешь, что я позволю тебе мотаться по съёмкам и гастролям, пока Антона будут чужие люди воспитывать, ты очень сильно ошибаешься.
— Как у тебя интересно получается, — Соня развела руками и одарила его неприятным взглядом. — Я не собираюсь его у тебя забирать, а следом ставишь меня перед выбором!
— А как иначе? Выбор всё равно придётся делать, по-другому не получается, а ты никак не хочешь этого признавать. Это твой ребёнок, сделай выбор в его пользу.
— И стать вечной мамой твоего ребёнка? Отвозить его в садик, потом в школу, на футбол… Хотя, нет, эту почётную обязанность ты возьмёшь на себя!
— Не язви. Это только один путь, давай рассмотрим другой. Совместную опеку.
Соня некрасиво хмыкнула.
— Неделя у тебя, неделя у меня?
— Ну… — Алексей присел на высокий табурет у барной стойки. — Если твоя работа и дальше будет предусматривать поездки подобные той, из которой ты только что вернулась, то неделя — это мягко сказано. Но отнимать его у тебя никто не собирается, Соня, и Марина не будет ему мамой. Пока тебя не будет или ты будешь занята, Антон будет жить со мной, когда ты решишь его забрать… Конечно, это не лучший выход, но пока другого мы не нашли, а Антон не может ждать, пока негатив уляжется, ему сейчас нужна стабильность. Давай попробуем так.
Соня молчала, отвернувшись к окну и обхватив себя руками, и тогда он решил продолжить:
— Что ты выиграешь от войны? Что Антон выиграет? На две части мы его всё равно не разорвём, так давай постараемся сгладить ситуацию, ради него. Если уж тебе так важна эта… работа.
Соня резко обернулась и гневно посмотрела.
— Ты никогда меня не понимал, даже не слушал никогда! Ты хоть раз поинтересовался, спросил — а как у меня дела, как у меня успехи, почему я каждый день туда хожу? Но тебе ведь всё равно! Ты даже сейчас говоришь с пренебрежением! Конечно, что значит моя жизнь и мои стремления против твоих? Ноль! Пустое место!
— Соня, угомонись.
— Ты просто опять не хочешь меня слушать! Потому что для тебя важнее, что Мариночка твоя волнуется сейчас и звонка твоего ждёт, я права?
— Да я просто хочу всё устроить! Чтобы всем было легче начинать новую жизнь!
Соня кивнула и тихо проговорила:
— Потому что ты захотел её начать.
— А ты нет? По-моему, ты давно всё решила, причём за нас обоих. Я бы даже сказал, за троих.
— Прости, что не смогла соответствовать твоему идеалу, — с издёвкой проговорила она.
— А я твоему, — поддакнул он.
— Да уж, принц оказался в потускневших доспехах.
Асадов покачал головой.
— Всё ещё принц? Ты мне льстишь.
— Ты прав, льщу.
Он кашлянул в кулак, пытаясь справиться со смятением.
— Ладно, давай оставим обсуждение нашей неудавшейся семейной жизни. Меня интересует, что ты думаешь по поводу моего предложения.
Соня посмотрела на него со злой усмешкой.
— Твоё предложение играет на руку только тебе. Ты себе упрощаешь жизнь. Как всегда впрочем.
— Не себе, Соня, а нашему сыну. Или ты готова испортить ему детство только ради того, чтобы мне отомстить?
— Ребёнка должна воспитывать мать!
— Ребёнок должен воспитываться в семье, это во-первых. И прости, но я не видел за этот год от тебя особого стремления проводить с сыном больше времени. Так почему я должен верить, что ситуация изменится, когда я уйду? Насколько хватит твоей злости? Появятся другие роли, новые возможности… мужчины. Это вполне закономерно. А Антон будет сидеть дома с няней и ждать твоего появления?
— Не надо делать из меня монстра!
— А я и не делаю. Ты молодая, ничего странного в таком развитии ситуации нет. Я же не обвиняю тебя, наоборот стараюсь понять. Антон будет жить со мной, но для тебя двери всегда отрыты. Подумай о нём, а не о себе.
Она отвернулась от него и снова обхватила себя руками за плечи, а Алексей допил виски и продолжил достаточно вкрадчиво:
— К тому же, раз тебе так важна карьера… По-моему, намного лучше быть бывшей женой солидного бизнесмена, продолжать улыбаться в камеру, имея практически безукоризненную репутацию, быть для всех любящей, но очень занятой мамой, чем делать себе славу на скандалах и судебных разбирательствах. Давай пожалеем нашего ребёнка. Пусть он растёт, зная, что мама и папа любят его одинаково, а не рвут на части и ненавидят друг друга.
— Ты всё продумал, да? — Соня нервно улыбнулась, а Алексей кивнул.
— Да, я очень постарался. Я уже давно не живу спокойно, пытаясь найти выход из всей этой ситуации. И ничего лучшего я не придумал. Нам всем нужно как-то дальше жить, и самое главное — чтобы ребёнок рос в нормальной, спокойной обстановке. У Марины есть дочь и на твоего ребёнка она не претендует, но она готова любить Антона, готова помочь нам его воспитывать, но это не значит, что ты не будешь его матерью. Это-то как раз зависит от тебя. У меня, конечно, тоже есть несколько небольших требований к тебе, но это так, мелочь.
— А всё-таки?
— Во-первых, никаких разговоров о нашей жизни с посторонними. Мы расстаёмся по-хорошему и решаем всё вместе, никаких ударов исподтишка. А во-вторых, няню Антону буду выбирать я. И это не обсуждается.
— Ты мне не доверяешь воспитание моего сына? — изумилась Соня и даже голос повысила.
Алексей вскинул руку, пытаясь её остановить.
— Воспитание — доверяю, это же твой сын. А вот каждодневную заботу о нём… — Он развёл руками и поинтересовался: — Ты не помнишь, когда ты в последний раз с ним гуляла? А с ребёнком надо каждый день гулять. — Соня молчала, и Асадов кивнул. — Вот и я об этом. И заметь, я думаю и о твоём удобстве. — Он покачал головой, разглядывая жену. — Одно то, что ты попыталась Тошку от меня спрятать, само за себя говорит. Догадаться надо было…
— Куда уж моей убогой фантазии до твоей! Целая стратегия у тебя!..
— Что делать. Кто-то из нас должен задуматься о будущем всерьёз. Соня, ну ты же не хочешь быть со мной, себе-то признайся. Самолюбие задето, допускаю, но нужен ли тебе я?
— Тебе очень удобно так думать, да? — Она неприятно улыбнулась. — Чтобы виноватым себя не чувствовать.
Он удивлённо посмотрел.
— Любишь?
— После того, как ты меня на старую жену променял? Не надейся.
Асадов рассмеялся.
— Так я и знал. — Он вздохнул, но понимал, что если и расстраиваться, то только по поводу самого себя. — Я уже давно не тот человек, о котором ты небылиц наслушалась.
