Соня ещё больше нахмурилась.
— А что это ты здесь распоряжаешься?
— Наверное, потому что это моя квартира. Такое объяснение тебя устраивает?
Она топнула ногой от злости и ушла в комнату. Когда Алексей сам появился в гостиной, то сразу увидел Антона, он что-то показывал Маше, а когда увидел отца, разулыбался.
— Папа! Папа-папа! — Подбежал и поднял руки вверх. Асадов взял его на руки и поцеловал в щёку.
— Как ты тут?
— Он дома, — бросила Соня, проходя мимо. — Это там он гость, а здесь он живёт! И зачем ты привёл её? Я уволила её. — Соня кивнула на Машу, а та тут же уставилась на Алексея.
— Увольнять будешь, когда будешь ей платить зарплату, — ответил он, правда, очень постарался, чтобы его тон не прозвучал слишком резко. — Маша, забери Тошку в детскую, я с женой поговорю.
— Надо же, я ещё твоя жена? — усмехнулась Соня, когда они остались вдвоём.
Асадов равнодушно пожал плечами.
— Пока да. Садись, поговорим.
— Я постою. Или кому в этом доме сидеть, а кому стоять тоже ты решаешь?
Алексей поморщился.
— Делай, что хочешь. Ведёшь себя, как ребёнок… — всё-таки пожаловался он. Сам сел в кресло и побарабанил пальцами по подлокотнику. — Нам нужно что-то решить, Соня.
— А ты всё уже решил. — Она прошла мимо и взяла со стола стакан с соком, сделала глоток.
— Нам нужно решить, как мы будем жить дальше, — терпеливо повторил он. — После развода.
Соня усмехнулась, но ничего не сказала, Алексей внимательно за ней наблюдал.
— У тебя есть какие-нибудь требования? — спросил тем временем Асадов.
— У меня? Требования?
— Я спрашиваю твоё мнение.
Она рассмеялась.
— Ради этого стоило с тобой развестись. Нет, в самом деле, развестись, чтобы ты поинтересовался моим мнением, хоть раз!
— Я был плохим мужем?
— Ну почему же? Мужем ты был хорошим, вот только жена тебе не нужна была. Или, по крайней мере, не я.
Начать её переубеждать, значит, сказать очередную ложь, поэтому Алексей промолчал. А Соня сходила, заглянула в детскую, потом поплотнее закрыла дверь, а когда вернулась, выглядела весьма решительно.
— Ты договариваться пришёл? Так договаривайся. Что ты строишь из себя хорошего человека? Но сына я тебе не отдам, так и знай!
— Да?
Соня нахмурилась.
— Угрожать мне будешь? И чем пугать собираешься? Судом?
Алексей устало вздохнул.
— Я не собираюсь угрожать тебе судом. Вообще ничем угрожать не собираюсь. Я пришёл договариваться по-хорошему.
Соня недоверчиво смотрела на него.
— По-хорошему? Это как?
Асадов невольно усмехнулся.
— Люди могут договориться и по-хорошему, представляешь? Не ходят, не скандалят, не качают права.
Соня тут же помрачнела.
— Это ты мне это говорить будешь? Некоторые и живут по-хорошему, и не ходят ностальгировать к бывшим жёнам.
Алексею улыбаться расхотелось.
— Ладно, комплиментами обменялись, перейдём к делу.
— К разводу?
— Ну, ты же понимаешь, что другого выхода нет.
— Да, и ты очень постарался, чтобы это было так.
— Соня!.. Я не собираюсь с тобой сражаться или судиться, я хочу, чтобы мы всё решили миром. Если ты считаешь, что это я виноват… ну что ж, возможно, ты права. Но ведь надо дальше жить, и от этого разговора как раз и будет зависеть, как мы жить будем. Или ты собираешься воевать?
Соня молчала, глядя на него с вызовом, затем упёрла руки в бока.
— А ты этого заслуживаешь.
Он поднял брови, разглядывая её.
— Если я сейчас говорю с тобой вполне доброжелательно, то это совсем не означает, что тебе стоит меня злить. Я предлагаю тебе всё обсудить и прийти к какому-то общему решению.
— Я не вижу между нами ничего общего, извини.
— Так я помогу тебе увидеть.
— Не сомневаюсь. — Сейчас Соня уже выглядела встревоженной. Допила сок мелкими глотками, а взгляд был бегающий и взволнованный. Чтобы Асадов не говорил о доброжелательности, Соня не готова была ему поверить. Понимала, что Алексей сейчас так же будет бороться за своё, как и она. Вот только у мужа козырей в рукаве гораздо больше, а это было не справедливо, по мнению Сони. Играть партию практически без надежды на выигрыш — нелегко. — Я Антона не отдам, — заявила она перво-наперво.
Алексей этого ждал, но всё равно почувствовал разочарование. Насколько бы всё было проще, если бы Соня изъявила желание заниматься своей карьерой, а не бороться за что-то, что ей, возможно, впоследствии окажется не нужным… Он руку сжал в кулак и посоветовал себе с мечтами завязывать. Имеем то, что имеем, и с этим нужно жить.
— Я даже не думал тебя об этом просить.
— Правда? — не поверила она.
— Правда. Соня, я не собираюсь делать из Марины образцовую мать для Антона, и не собирался никогда. Мать — ты, с этим никто не спорит, только ты сама об этом не забывай.
— Конечно, как ты можешь со мной говорить и при этом упустить возможность гадость мне сказать, — едко заметила она и отвернулась.
— Соня, ты играешь в какие-то детские игры, которые мне совсем не нравятся. Я не предлагаю тебе делить Антона, я предлагаю решить, как мы будем его вместе воспитывать. И давай обойдёмся без дальнейших глупых взбрыков. — Алексей поднялся, аккуратно обошёл Соню, которая глаз с него не спускала, подошёл к бару и достал бутылку виски. Для выпивки было слишком рано, но нервы необходимо было как-то успокоить. Всё-таки возраст, мысленно ухмыльнулся он, нервы уже не к чёрту, и дело давно не в характере и горячности, дело в том, что всё труднее себя контролировать. — Хочешь говорить по-взрослому? — Асадов обернулся на жену, и на его губах появилась саркастическая усмешка. — Я в этом совсем не уверен, но раз ты настаиваешь… Мне нужен развод. Я выслушаю все твои требования, и я не буду тебе обещать, что отдам тебе всё, что ты попросишь, лишь бы развестись побыстрее и попроще. Я в своих позициях вполне уверен, так что, это тебе придётся воевать со мной, а не мне с тобой. А ты не сможешь, и думаю, сама прекрасно это понимаешь. Да и не нужно это, Сонь. Честно. Я вполне готов идти тебе на уступки. Мы сможем договориться, если ты выключишь обиду и начнёшь думать. Выкини из головы всё то, чему тебя учили тётушка твоя и её подружка, и будем решать проблемы цивилизованно. — Он вопросительно посмотрел на неё. — Что ты мне скажешь?
— Это ультиматум?
— В какой-то степени. Просто я считаю, что тебе намного выгоднее со мной дружить, чем воевать. Подумай сама — что ты мне можешь противопоставить? Попытаешься оградить от меня Антона? Попробуй. Я даже вполне могу предположить, что опеку отдадут тебе. Ты же мать. Ты не алкоголичка, не наркоманка. И тебе отдадут опеку. Но ты сама-то готова воспитывать его? Если всё пойдёт по такому сценарию, то не думай, что я буду молча со стороны наблюдать и совать тебе деньги по первому требованию. Хочешь его воспитывать? Я только рад. Но это будет твоё решение. И я глаз с вас не спущу. Я говорил тебе уже не раз — я не хочу, чтобы моего сына воспитывали няни и гувернантки, чтобы его обедами кормила домработница и ссадины ему замазывала ещё какая-нибудь приходящая тётка. А уж тем более твоя!.. Я посмотрел, как Лидия твоя с ребёнком обращается. Священный ужас в глазах. И если ты идёшь на такой шаг — ты сидишь дома и его воспитываешь.
