— То, о чем писал Форбс, что убило, по его мнению, экипаж «Корсунда», а потом и его людей… Черт, думаешь, корабль заражен? Мы, наверное, уже светимся в темноте.
— Если мы подверглись воздействию радиации, то уже слишком поздно. Возможно, мы облучены, но не забывай: я просто размышляю, только и всего. К тому же радиационное заражение не всегда держится так же долго, как после взрыва бомбы. Я читал, что большая часть радиоактивного материала имеет период полураспада, который длится несколько дней или недель. Что-то в этом роде. Так что, думаю, спустя почти девяносто лет нам ничего не грозит.
— Пока тварь не вернется.
— Да.
Кук знал, что ходит по тонкому льду, но что-то ему подсказывало, что испускать радиацию для этого существа так же естественно, как для людей — выдыхать углекислый газ. Возможно, это вообще была не радиоактивность в их понимании, а нечто другое, очень на нее похожее.
— Если это нечто придет за нами, — сказал Фабрини, — я хочу, чтобы оно быстрее изжарило нам мозги. Пусть подавится.
— О, оно определенно здесь. Может, Крайчек и сумасшедший, но это не значит, что он не прав.
9
Они делали для Сольца все, что могли, но этого было недостаточно.
Гослинг, использовав все свои знания по оказанию первой помощи, сделал все возможное при данных обстоятельствах: перевязал раны и остановил кровотечение, дал обезболивающее, промыл глаз стерильным раствором и наложил повязку. Они накрыли Сольца водонепроницаемым одеялом и стали надеяться на лучшее.
— Он не выкарабкается, верно? — спросил Кушинг.
Гослинг пожал плечами:
— Не знаю. Просто не знаю.
Сольц впал в состояние, похожее на кому, время от времени стонал и сильно дрожал: его лихорадило. Он был весь в поту и источал неприятный сладковатый запах паленого мяса.
Джордж посмотрел на мертвую «летучую мышь», туша которой плавала среди водорослей. Он не знал, что именно ее убило: тварь умерла спустя двадцать или тридцать минут после того, как упала в воду. Джордж сомневался, что существо умерло из-за повреждений сенсорного аппарата. Кушинг предположил, что она задохнулась, ведь у нее были жабры и она слишком долго находилась в воздухе. Но это не объясняло того, почему из пасти существа текла желтая жижа, словно ее тошнило собственными внутренностями.
Джордж решил, что это произошло из-за перепада давления: когда глубоководных рыб поднимают в траловой сети, иногда они «взрываются».
— Не знаю, — засомневался Кушинг. — Эта тварь показалась мне довольно живучей, Джордж. Глубоководные существа на поверхности обычно вялые, если вообще выживают.
«Летучая мышь» зависла на некоторое время рядом с плотом. Если она задыхалась, что мешало ей просто нырнуть в воду? Вряд ли это было простое любопытство и она решила утолить его даже ценой собственной жизни. Животные могут быть любопытны, но лишь до определенной степени.
«Возможно, она была больна, — подумал Джордж, ткнув труп веслом. — Может, в этом было дело».
Когда он бросил взгляд на Сольца, ему показалось, что он разгадал загадку.
Сольц умирал либо был к этому близок. Гослинг сказал, что раны у него серьезные, но не опасные для жизни, и все же он, дрожа от озноба или жара, был в состоянии, похожем на кому, словно заразился тропической лихорадкой или его организм выедали паразиты, а может быть, и то и другое. Слюна «летучей мыши» обожгла его, проникла в раны, и кто знает, каких паразитов и что за бактерии она переносила? Это могли быть микроорганизмы, фатальные для человека, патоген, с которым не способна бороться наша иммунная система. Если так, то микробы существа убивали Сольца, а его — убили существо.
Джордж поделился с Кушингом своей теорией.
— Звучит разумно. Ты ученый и даже не подозреваешь об этом! — Кушингу понравилась его идея.
— Да, это, конечно, здорово, но, если Сольц чем-то заразился, мы все в опасности.
— Тебя это беспокоит? — спросил Гослинг.
— Да, — он кивнул.
— Альтернативы?
Джордж знал ответ:
— Ни одной.
Жизнь на плоту, в непосредственной близости друг от друга, без больничных палат, исключала возможность установки карантина. Сольц был одним из них: инфицирован он или нет, заботиться о нем придется даже под угрозой заражения. Они не могли его бросить, в противном случае чем бы они тогда отличались от типов вроде Сакса?
— Ты прав, альтернатив у нас нет. Поэтому?
Джордж пожал плечами:
— Поэтому, думаю, беспокоиться не о чем.
— Знал, что ты так скажешь.
Старый добрый Гослинг, великий прагматик, почти на все смотрел с практической точки зрения.
С помощью ремонтного комплекта он залатал порезы в борту плота и подкачал его ручным насосом. Плот набрал немного воды, но причин для беспокойства не было, разве что надувные дуги сильно пострадали.
Джордж уже начал клевать носом, когда вдруг заметил еще одну тень перед плотом, на этот раз гораздо крупнее манты. Нечто достигало в ширину добрых двадцати футов и, казалось, с каждой секундой увеличивалось в размерах.
Это могло быть подводное скопление водорослей или что-то похуже.
Джордж собирался позвать Гослинга, но тут очнулся Сольц: между судорожными вздохами он лепетал что-то о ржавой цепи велосипеда. Кушинг вытер у него со лба пот, а Гослинг проверил пульс.
— Как он? — спросил Джордж. Гослинг в ответ лишь покачал головой.
Все было понятно без слов. Сольц угасал, и им ничего не оставалось, кроме как просто сидеть и смотреть, как он умирает, — одна мысль об этом казалась кощунственной.
Тем временем тень приближалась и была уже в каких-то десяти футах от плота. Одно из двух: либо они плыли ей навстречу, либо она плыла к ним.
— Видишь? — спросил Джордж Кушинга.
— Да, вижу.
Гослинг тоже заметил тень, хотя был занят, пытаясь поудобнее уложить Сольца. Похоже, у него получилось, потому что Сольц снова вернулся в страну грез, что было самым подходящим из доступных им вариантов: если ему предстояло умереть, то было бы лучше, случись это во сне.
Тусклый свет местного дня вкупе с лучом фонаря пробивал толщу желеобразной воды на пять-шесть дюймов. Джорджу казалось, что тень как раз должна быть на этой глубине, может чуть выше, но они смогли разглядеть лишь черный контур.
— Не нравится оно мне, — сказал Кушинг.
Гослинг наблюдал за тенью.
— Давайте обойдем его на веслах.
«Если на пути попалась бешеная собака, просто обойди ее», — подразумевал он своими словами.
