И другие хрошии тоже прошли через пролом в заграждении. И прошли далее, несмотря на то, что силовое поле было усилено до предела. Коуэн видел, как Ламокс, вырвавшись на свободу, миновав зону действия поля, помчался галопом, а люди разбегались перед ним. Коуэн крикнул:
— Майра, свяжись с военными, а я установлю контакт с Министерством!
Бетти схватила его за руку.
— Не делайте этого!
— Что? Опять вы вмешиваетесь? Заткнитесь, или твой затылок попробует твердость моей ладони.
— Мистер Коуэн, выслушайте меня внимательно, — быстро заговорила она, — совершенно бессмысленно звать кого-либо на помощь, Ламокс не послушает никого на свете, кроме Джонни, а они не послушают никого, кроме Ламокса, и вы это прекрасно знаете. Поэтому приземлитесь, чтобы он мог поговорить с Лами, иначе пострадает огромное количество людей, и в этом будете виноваты вы.
Оперативный агент службы безопасности первого класса Эдвин Коуэн внимательно посмотрел на нее, и в его сознании пронеслась вся его прошлая карьера, а также надежды на будущее. Затем он почти мгновенно принял важное решение.
— Приземляйтесь, — выпалил он. — Опускайтесь на землю и выпустите меня и этого парня.
Водитель простонал:
— Это вам придется оплатить дополнительно, — но приземлился так быстро, что их встряхнуло. Коуэн распахнул дверь и вместе с Джоном Томасом выскочил наружу. Майра Хольтц попыталась удержать Бетти, но это ей не удалось. Та тоже выпрыгнула из аэротакси в тот момент, когда оно уже оторвалось от земли.
— Джонни! — визгливо пропищал Ламокс и раскрыл могучие руки в жесте, который во всей Галактике означает приветствие. Джон Томас подбежал к звездному зверю.
— Лами! У тебя все в порядке?
— Конечно, — сказал Ламокс. — А почему могло быть не так? Привет, Бетти!
— Привет, Лами!
— Хотя я очень голоден, — добавил Ламокс задумчиво.
— Мы все это изменим.
— Очень хорошо. Но мне сейчас не полагается есть.
Джон Томас хотел что-то ответить на это удивительное замечание, но тут ему на глаза попалась мисс Хольтц, уклоняющаяся от наскоков одной из хроший. Другие хрошии вокруг были, похоже, в нерешительности, не зная, как им действовать в сложившейся ситуации. Когда Джонни увидел, что Эд Коуэн достал свой пистолет, он встал между этой хрошией и Майрой и сказал:
— Ламокс, это мои друзья. Скажи своим друзьям, чтобы оставили их в покое, и давайте побыстрее вернемся туда, за заграждение.
— Как пожелаешь, Джонни.
Хрошия проговорила что-то на визгливом языке своей расы, и все остальные немедленно подчинились ей.
— И, пожалуйста, сделай для нас седло на спине. Мы с тобой покатаемся и обо всем поговорим.
— Конечно, Джонни.
Они сели верхом, причем Джонни помог взобраться Бетти, и поехали в сторону пролома в заграждении. Когда Ламокс вновь достиг места, где начиналось действие силового поля, он резко сказал что-то одному из хроший. Тот пронзительно крикнул хрошию, стоявшему внутри заграждения, и силовое поле внезапно исчезло, так что они прошли беспрепятственно.
Когда мистер Кику, Сергей Гринберг и доктор Фтаемл прибыли в космопорт, они застали состояние вооруженного перемирия, удерживающее обе стороны в напряжении. Все хрошии находились внутри заграждения, хотя в нем зияла брешь; военные корабли в большом количестве сменили патрульные полицейские аэрокары, и где-то очень высоко, почти невидимые невооруженным глазом, висели ракетоносцы, готовые в случае крайней необходимости превратить весь район в радиоактивную пустыню.
Генеральный секретарь и начальник штаба встретили их у заграждения. Генеральный секретарь выглядел весьма мрачным.
— Ох, Генри, похоже, все провалилось, хотя и не по вашей вине.
Мистер Кику посмотрел на хроший, собравшихся большой группой.
— Да, возможно, так оно и есть.
Начальник штаба добавил:
— Мы сейчас эвакуируем весь район поражения предполагаемого взрыва так быстро, как это только возможно. Но если нам все же придется это сделать, я не представляю, как быть с этими двумя молодыми людьми, находящимися вон там?
— Тогда ничего не нужно делать. Во всяком случае, пока что.
— Мне кажется, вы не понимаете всей серьезности ситуации, господин помощник министра. Например, мы установили силовое поле, блокирующее всю эту территорию, но сейчас его нет. Они просто-напросто нейтрализовали его. И не только здесь, но и вообще везде.
— Мне кажется, скорее именно вы не понимаете всей серьезности ситуации, генерал. Но, в любом случае, несколько произнесенных слов уже не смогут никому причинить вреда. Пойдемте, Сергей. Вы идете с нами, доктор?
Мистер Кику покинул группу, сопровождающую Генерального секретаря, и направился к пролому в ограждении. Ветер, свистевший над полем, заставил его схватиться за шляпу.
— Мне не нравится этот ветер, — пожаловался он доктору Фтаемлу. — Он растреплет мою прическу.
— Но может подуть еще более сильный ветер, который сметет все, — мрачно ответил раргилианин. — Друг мой, неужели это разумно? Они не могут причинить вреда мне, поскольку я выступаю от их лица, но что касается вас…
— А что еще я могу сделать?
— Не знаю. Но существуют такие ситуации, в которых не помогает даже храбрость.
— Возможно. Но в такую ситуацию я еще не попал.
— Да, в такой ситуации, пожалуй, можно оказаться лишь один раз.
Они приближались к большой группе хроший, обступившей Ламокса, и теперь могли видеть и двух землян, расположившихся на спине хрошии, в добрых ста ярдах от них. Кику остановился.
— Скажите им, чтобы нам дали пройти. Я хочу приблизиться к хрошии по имени Ламокс.
Фтаемл перевел.
Ничего не произошло, хотя ближайшие хрошии беспокойно зашевелились. Гринберг сказал:
— Шеф, нельзя ли попросить Ламокса и ребят, чтобы они вышли оттуда. Эта толпа не кажется мне настроенной дружелюбно.
— Да, пожалуй, вы правы. Мне сложно кричать на таком ветру. Крикните, пожалуйста, Стюарту, чтобы нас пропустили.
— Хорошо, шеф. Будет очень здорово рассказывать обо всем этом моим внукам, если, конечно, они у меня будут.
Он сложил руки рупором около рта и прокричал:
— Джонни! Джон Стюарт! Скажи Ламоксу, чтобы нас пропустили!
— Конечно!
Был освобожден проход, достаточно широкий, чтобы прошла целая колонна, и так быстро, как метла расчищает мусор. Небольшая группа людей двинулась между стоящими по сторонам хрошиями. Гринберг почувствовал, что у него по коже бегают мурашки. Мистер Кику, похоже, беспокоился только о том, чтобы его шляпу не унесло ветром; он незлобно ругался, прижимая ее к голове. Они остановились перед Ламоксом.
