затем эта ловушка потащила труп в землю, туда, где ему и место. — Подходи! — заорал он потерявшему повязку магу, тот судорожно замотал головой, а пухлые щёки затряслись от страха. Он неожиданно оказался таким прыгучим, что смог чуть ли не по головам драпануть за территорию Барятинских. — Эх-ма!!!
Этот звериный клич раздался поверх всех остальных голосов и воевод ударил дубиной в землю, вперёд конусом пошло лёгкое землетрясение и ещё больший кусок деревянного заграждения обвалился, явив остальным нападавшим следующую картину: за спиной Ярополка выросла новая стена, уже из камня, а на ней в ряд стояло порядка семидесяти магов.
Секунда и те открыли беспощадный огонь на поражение. Небо заполонила целая куча заклинаний. Ворота открылись и оттуда с флангов выкатила небольшая кавалерия во главе со Скаржинским и главой рода Борисом. Человек десять не больше.
Владимир призвал в свои ряды двух гарпий и натравил на вражеских офицеров. Те настолько растерялись увидеть в союзниках у Барятинских столь сильного ветряного мага, что потеряли дар речи. Призванные существа хватали холодными острыми когтями этих бедолаг и поднимали высоко в небо с такой скоростью, что жертвы умирали, ещё даже не упав. Достигнув облаков, гарпии стремительно пикировали вниз.
При соприкосновении с землёй их тела разрывались и волной ветра сбивали с ног так, что даже тяжеловесные големы попадали на задницу. Следом эти создания восстановились, формируясь из мелких струй ветерков, и продолжили сеять панику. Дружина Скаржинского тоже старалась не отставать от своего предводителя и запустила целую серию маленьких торнадо, мешавших нападавшим скоординироваться.
Их командиры и офицеры были вмиг убиты, обозы унесло бурей, а всеуничтожающий лавовый дождь от Бориса сделал больно абсолютно всем. Это была поражающая по своей силе техника того, кто достиг восьмидесяти процентилей огня. Капли плавили в том числе и пресловутых големов.
Враг пробовал огрызаться, но с дуру потратил заряды в своих кремниевых ружьях и пистолетах когда сносили стену. Сказывалась разношерстность и несплочённость войска. Редкий выстрел попадал в лошадь или в мага, но за всё сражение не было убитого никого из своих, а ранены всего лишь семеро.
Когда раскалённые капли достигли мешочков с порохом вот тогда началось подлинное веселье. Големов раскидывало на куски от взрывов, камни убивали собственных хозяев и в том числе ничего не подозревавших союзников. Страшные хлопки прошлись по всей равнине.
Для штурмующих дорога назад была отрезана и вот тогда, поливаемые с возвышенности прицельным массовым огнём, они побежали, но их всё равно доставали.
В этот день Барятинские собрали кровавую жатву. Со всем управились примерно за полтора часа. Это с учётом отлова беглецов, взятия в плен, сбора добычи и стаскивания трупов в одну кучу. Заходящее красное солнце казалось сегодня особенно зловещим. Род успешно отбил атаку, но что там в самом городе?
— Это уже не нашего ума забота, — ответил Борис Скаржинскому. — Иван, — подозвал он разъезжавшего по округе клирика, с ним был что-то не так. Иногда главе казалось из его глаз вырывался синий свет и тут же гаснул. — Всё в порядке? Ты какой-то взволнованный, — поинтересовался Борис, а Владимир победно посмотрел на бывшего друга, ведь сегодня известно чей вклад в сражении был существенней.
— НЕТ, — ответил Ломоносов вдруг вырвавшемся утробным голосом. — Извините, Борис Олегович, — снова своим поспешил добавить он и унял свечение. — Позвольте доложить обо всём Артёму, мне нужно срочно в город.
— Езжай, — кивнул ему глава и оба, Скаржинский и Барятинский, смотрели, как удаляется субтильная фигура бывшего учителя.
— Что это с ним? — вдруг очнулся от накатившего ужаса Владимир. — Что за бесовщина?
— Не знаю, — ответил Борис, — но, кажется, у нас новые проблемы.
— Мать твою…
Возле ворот, уничтожая всё живое, росла открывшаяся Брешь, и далеко не малютка. Смолянистый полог уже сожрал десять метров территории и продолжал стремительно распространятся, а из его нутра робко высовывались первые монстры.
— Но как? Они же так не растут… — только и успел спросить Владимир, а Борис уже мчался по равнине, собирая расслабившихся бойцов к новой обороне.
Глава 24
Бес (НЕ ОТРЕДАКТИРОВАНО)
Пару часов назад, северо-западная площадка для дуэлей, Громовец.
Столбы вокруг дуэльной площадки уже были готовы — священнослужитель лично в этом убедился и засыпал в каждый горсточку священных камней. После прочтения короткой молитвы по ним разлилось едва заметное голубое свечение. Оставалось только дать команду и звуконепроницаемый антимагический купол накроет арену.
Бес готовился выйти против зазнавшегося франта Виталия Пронского, некроманта третьего шага. Кстати, на трибунах среди зрителей был и его отец Николай. Он тоже участник дуэли, но уже против Соловья.
Когда Рустам узнал расстановку сил, то пришёл в бешенство. Юрий схитрил и выставил сильнейших своих некромантов против Джона и Маэстро! Видимо он считал клирика и паладина слабыми звеньями.
Бес был уверен, что мальца, которого он задел, заменят, потому что тот ему не чета. Однако глава Пронских решил кинуть часть своих людей на убой, только ради того, чтобы сравнять счёт. Он даже не хотел победить!
«Трус. Трус вдвойне. Хоть и хитрый чёрт, но Артём у нас поголовастей будет».
Кстати, его то сейчас и не было на зрительской трибуне и, судя по всему, это сильно расстроило прелого некромантишку. Вон как дëргается, а позади него лысый друид в трансе нашëптывает обстановку, разглядывая город и окрестности через птичку. Юрий мнил себя невесть какой величиной и не гнушался любыми средствами для достижения цели. Потому Рустам не уважал его.
Пронские заняли целый сектор всем своим семейством. Там были не только дуэлянты, а ещё и их семьи: жёны, братья, дядья, дедушки, бабушки… Вот только детей совсем мало. На такую кучу взрослых лишь три мальчика и сиротливо сидевшая на скамейке девочка с белым бантиком на голове.
Этот бомонд всем своим видом показывал, что они люди первого сорта, а все остальные не достойны даже крошки за ними доедать. Об этом говорила их манера общаться со слугами, повадки и брезгливые взгляды на окружающих.
