мысль почему-то повергла ее в ужас.
– Хватит нам мучить друг друга, Лиса, – неожиданно заявил Брент. – Я был неправ, приехав сюда. Мне давно стоило понять и признать, что между нами все кончено. И начать что-то другое. Может, повезет и подвернется какая-нибудь девица с проблемами в семье, на которой я смогу жениться ради спасения ее души и тела от грязных посягательств менее достойных мужчин. – Он горько усмехнулся. – Стану для нее героем.
Эта перспектива ужаснула Мелису еще сильнее, хотя все годы, что Брент был здесь, она твердила ему примерно это: уезжай, оставь меня в покое, забудь, найди другую… И вот теперь, когда она в шаге от того, чтобы передумать, он наконец решил прислушаться к ее желаниям.
– Когда ты уезжаешь? – зачем-то спросила она. Просто не знала, что теперь сказать. Совсем растерялась.
– Завтра утром. А ты чего пришла? Случилось что-то? Официальных полномочий у меня больше нет, но, пока я здесь, могу попытаться помочь.
– Да нет, – Мелиса неловко улыбнулась. – Ничего не случилось. Просто… Энгарда оправдали, Ламберт снова в себе, Ника определилась с датой свадьбы, а я вдруг поняла, что так и не поблагодарила тебя толком за то, что ты помог нам.
– Рад за вас всех, – без особого чувства отозвался Брент. – И не за что. Я сделал то, что считал правильным. И сделал это не ради благодарности. Уезжаю я тоже не ради твоего одобрения, но, честно говоря, ожидал, что ты воспримешь эту новость с бо́льшим энтузиазмом.
Она хмыкнула и закрыла глаза, поскольку испугалась, что иначе сейчас расплачется. Впрочем, сомкнутые веки не очень-то ей помогли, и слеза все равно скатилась по щеке. Мелиса попыталась незаметно смахнуть ее, и вдруг обнаружила, что Брент вышел из-за стола и приблизился к ней. Он пытливо вглядывался в ее лицо и недоуменно хмурился.
– Я опять что-то делаю не так? Думал, ты будешь рада.
– Я тоже так думала, – почти шепотом призналась она, боясь, что иначе голос сорвется и подведет ее.
– Если мы оба ошибались в этом, может быть, ошибаемся и во всем остальном? Может быть, для нас еще не слишком поздно и еще не все потеряно, а? Давай уедем вместе? Просто чтобы убедиться?
Мелиса испуганно замерла и встретилась с ним взглядом, а Брент затаил дыхание, дожидаясь ее ответа. Когда в неловкой тишине прошла невыносимо долгая минута, он вдруг широко улыбнулся.
– Ты не сказала «нет».
И прежде чем она успела что-то возразить, он привлек ее к себе и настойчиво поцеловал.
И Мелиса опять не сказала «нет».
Эпилог
В августе снова настал этот день. Веки Колта дрогнули на рассвете, когда ночная мгла уже отступила, а солнце еще не успело появиться из-за горизонта. Он открыл глаза и перевернулся на спину, но так и не услышал знакомого голоса. Сев на постели, Колт посмотрел на подоконник, на котором обычно появлялась Лёля.
Пусто. Это должно было однажды случиться, и он ждал этого именно сейчас, поэтому горечи не почувствовал, лишь удовлетворенно улыбнулся. В замке Академии Некромантии он попрощался и навсегда закрыл для себя эту дверь. Колт больше не держался за воспоминания, и ему уже не нужны были ложные призраки. Теперь он знал, что Лёля – настоящая Лёля – ждет за горизонтом. Когда придет его час, он отправится туда и снова встретится с ней. Там он встретит всех, кого потерял.
Мысль о потерях заставила его посмотреть на вторую половину кровати. Там тоже было пусто, и это пока еще ранило. Рамина Блор не задержалась в замке надолго. Утром после свадьбы Ники и Ламберта она исчезла, не попрощавшись и даже не оставив записки. И хотя она пробыла в его жизни очень недолго, ему все еще не хватало ее. Он успел привыкнуть к тому, что они оба просыпались рано и вместе завтракали, а порой потом вместе оказывались в душе, и она все равно покидала его башню прежде, чем в ней успевал проснуться кто-нибудь еще.
В глубине души Колт еще в день заседания комиссии знал, что не удержит ее рядом. Быть чьей-то мечтой – прекрасно, но прекрасной мечтой можно оставаться только на расстоянии. Любить героический образ легко, а самого героя – сложно. У него ноют старые раны. Он время от времени просыпается от кошмаров. Не умеет читать мысли, а потому постоянно говорит что-то не то. И вообще не способен облекать чувства в слова, сравнимые с ними по глубине и красоте.
Так чего же теперь переживать? Уж лучше заняться делами. Благо они у него не переводятся.
Колт откинул в сторону одеяло и занялся для начала привычной утренней рутиной. Все шло своим чередом: разминка, завтрак, чуть более долгое чтение, чем он позволял себе во время учебного года, тренировка, душ. Приведя себя в порядок, Колт спустился на этаж и ненадолго замер, глядя на дверь, за которой прежде жила Мелиса.
Ее здесь тоже больше не было. Доведя год и приняв экзамены, она все-таки вышла замуж за Бенсона и уехала с ним. Колт отпустил ее с легким сердцем и уже нашел замену для преподавательского состава. Но заменить Мелису в его жизни никто не мог. Ему до сих пор было странно думать, что он не увидит ее в течение дня, что она не составит ему компанию ни за обедом, ни за ужином. Наверное, он скучал бы меньше, если бы Рамина осталась, но все сложилось как сложилось.
У него имелась возможность навестить Мелису: летом хватало свободного времени, Колт мог позволить себе отлучиться из замка на несколько дней, а дом Бенсона находился не так далеко. Но хотя бывший миллит всегда довольно спокойно принимал тот факт, что он был в жизни его любимой женщины, Колт понимал: сейчас не стоит напоминать о себе. Он желал Мелисе только счастья. Надеялся, что со временем она примирится и с семьей. А уже потом они смогут встретиться снова.
Вторая комната на этаже теперь тоже пустовала. Вскоре после свадьбы Ника и Ламберт уехали в Ардем, но еще до этого дочь перебралась в преподавательские апартаменты новоиспеченного мужа. Колт не возражал и был благодарен за то, что оба планируют вернуться в Академию Горгулий и пробыть здесь еще три года. Однако к пустоте семейной башни он пока не мог привыкнуть.
Впрочем, какая семья – такая и башня. Теперь род Колтов ограничивался одним только главой да блудным кузеном, о котором давно ничего не было слышно. Никто даже не знал,
