Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
о камень. Боль пронзает позвоночник, словно по нему провели ножом с зазубринами.
– Вставай, женщина.
– Я… не могу…
Они поднимают меня и тащат вниз.
Единственное освещение в тоннеле – вспышки перед глазами от боли.
Мы подходим к алькову, спрятанному за стеной, высотой мне по плечи. На потолке танцуют тени.
И тут стражники подхватывают меня на руки и поднимают выше и выше.
«Нет, только не это!» – в ужасе кричит моя поясница, и крик растет и добирается до легких.
– Нет!
Но я уже над их головами, задеваю верх стены, соскальзываю в бездну. Падаю.
С ужасным звуком переломанных костей приземляюсь на каменный пол.
Вою. Сжимаюсь в комок от боли. Лежу, не шевелясь.
Дыши, Келси.
Дыши сквозь боль. Поймай волну. Не дай ей утянуть тебя на дно.
Все еще вижу тени на потолке. Фигуры на стене пещеры.
Настоящие? Или тени? Тени или реальность? Или уже ничего реального не осталось?
Стражники ушли, уже давно, а я лежу, свернувшись, как раковина улитки, прижав колени к груди.
Дрожащий, трясущийся овал света становится ярче, а сверху над ним виднеется темная тень с двумя белыми миндалевидными глазами.
– Тебе больно.
Глаза, лицо склоняется ко мне.
Старик. В руке – масляная терракотовая лампа. Добрый взгляд.
Я молчу.
Он трогает меня за руку, проводит по волосам.
От нежного прикосновения мое самообладание улетучивается. Стон боли превращается в всхлипывание, душевная боль даже сильнее боли физической.
Он утешает меня заботливо, по-отечески.
– Давай, надо встать.
Я качаю головой.
– Я упала. Моя… моя спина…
– Да, но мы не можем позволить тебе лежать, девочка моя, иначе ты никогда не встанешь. Давай садись, вот так. Хорошо. Теперь встаем. Немножко походим.
Он прав.
Спазм проходит. Я двигаюсь.
Мы ходим короткими дистанциями, вся камера оказывается не больше шести метров в длину.
– Лучше? – Он щурится, пытаясь разглядеть мое лицо в свете лампы.
Я стараюсь улыбнуться. Киваю.
– Надо двигаться помаленьку каждый час бодрствования. Иначе никак.
Он ведет меня к стене, помогает сесть. Я медленно и болезненно снижаюсь, затем падаю на пол с небольшого расстояния, но даже так на глазах появляются слезы.
– А теперь… – Он садится рядом. – Как тебя зовут?
– Келс… Кепри. Меня зовут Кепри.
– Ах, новая Рассказчица. И как же поживает царская жена? Все еще ищет забвения в багадуровых лекарствах? – Последнее слово отравлено сарказмом.
– Она мертва. – Моя голова падает на грудь.
Старик вздыхает. К счастью, продолжает молчать.
Позже – не знаю, сколько времени прошло, возможно, я даже поспала – я шепчу вслух мысль, которую не могу распутать в голове.
– Я думала… я думала, самое сложное – справиться со страхом, что меня отвергнут. Что моя работа, моя история… что другие меня невзлюбят, станут избегать. Или высмеивать. Или игнорировать. Я была готова. Готова пойти на этот риск ради красоты истории, чтобы воплотить свою творческую энергию.
Он медленно кивает треугольным подбородком. Мы сидим плечом к плечу.
– Но то, что произошло… это даже не пощечина. Это… провал.
– Ты думала, что можешь ее вылечить.
Я смотрю на его профиль.
– Откуда вы знаете?
Он грустно улыбается – не мне, а куда-то в темноту.
– Потому что я – ее музыкант. – Он вздыхает. – Был ее музыкантом.
Я беру его за руку.
– На чем вы играли?
– На арфе – чтобы успокоить тревоги, и пел – чтобы напомнить о красоте и доброте.
– Да. Я тоже пыталась.
– Получается, мы оба провалились.
Тишина говорит за нас.
В другой жизни Садовник рассказывал мне о риске. Но этот риск – больше, чем я себе представляла.
Теперь я вижу. Даже если художник преодолеет сдержанность и поделится своей работой, обуздает страх, что его творение некачественно и ничего не стоит, сможет принести, показать, подарить ее миру, даже тогда есть шанс, что сама работа собьется с пути. Что песня не утешит, история не излечит, а картина не заговорит. Боль, которую создатель испытывает, когда плод его трудов терпит неудачу, – совсем особенная. Будто ранят не тебя, а твоего ребенка. Тело не твое, но почему-то куда мучительнее.
– Нас обоих повесят? – спрашиваю я, не в силах думать больше о неудаче.
Он не сразу отвечает.
– Может быть.
Как мне ему объяснить? Когда за мной придут, я должна рассказать еще одну историю. Я должна убедить их, что я Ренпет, и Экисибетта забрала меня и вырастила в далекой стране, где время течет по-другому, и девочка может вернуться женщиной. Но как я могу подтвердить свое заявление?
Аллергия на авокадо? Я фыркаю в темноту.
Но есть ли у меня выбор? Эта последняя история может спасти мне жизнь.
За мной приходят много часов спустя. Пожалуй, сейчас утро. Здесь невозможно сказать наверняка. Мой новый друг, Ихи, помогал мне ходить время от времени, поэтому моя спина болит, но функционирует.
Трехногий табурет перекинут через стену. Ножки примотаны к потрескавшемуся сиденью – я не уверена, что конструкция меня выдержит.
– Не думай даже, старик, – предупреждает невидимый голос по ту сторону стены.
Мог бы и не беспокоиться. Ихи даже не встал на ноги.
Я встаю на стул, проверяю на прочность, затем поднимаю верхнюю часть туловища над стеной.
Оборачиваюсь, чтобы кивнуть Ихи в знак благодарности.
Он тускло улыбается в свете лампы, подбадривая меня.
И вот стражники тащат меня через стену и, к большому облегчению, ловят, прежде чем я снова упаду на пол.
Коридоры освещены бледным солнечным светом, будто солнце еще не до конца встало.
Видимо, Менкаура недолго решал, что со мной делать.
Меня возвращают в главный зал и кидают на пол перед троном фараона.
Перед моим отцом.
Кажется, он не спал. Он медленно встает, возвышаясь надо мной.
Я остаюсь на коленях.
– Кепри из Пунта, Рассказчица Рехетре, благословленной Ра, чья ка удалилась на запад, признаю тебя виновной в измене.
Звучит очень плохо.
– Из-за твоих извращенных и опасных историй, царская жена потеряла волю к жизни и покончила с собой. Есть лишь один способ восстановить Маат в Двух царствах.
Маат. Древнеегипетское понятие об истине и справедливости, необходимый баланс, который я нарушила своей неудачей.
– Тебя казнят на рассвете, а тело бросят в воду без погребения.
Отсутствие похорон для египтян самая тяжелая часть наказания, я понимаю. Но казнь? Быть этого не может.
Рассвет? Он ведь уже скоро.
– Божественный царь, позвольте мне рассказать последнюю историю…
– Хватит с нас твоих россказней. – Он жестом приказывает стражам увести меня и идет к трону.
Они набрасываются на меня, как голодные стервятники.
– Стойте! – Я выворачиваюсь из их хватки. – Подождите, вы
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
