близость, отчего дыхание перехватило и захотелось спрятаться под кровать.
– И кого же мне винить на этот раз? – глухо спросил он, прижимаясь губами к уху девушки.
– Никто не виноват, кроме меня Лейс, – затараторила она, обернувшись и с трудом ловя одеяло, предательски ускользающее с груди. – Аман до сих пор не знает, где я была. Понимаешь, мне нужно было это сделать, я должна была проверить кое-что. Пожалуйста, не злись.
– И как, проверила? – продолжил он, прожигая девушку насмешливым взглядом.
– Да, – смутилась она. – Прости, что снова обманула тебя. Я этого совсем не хотела.
Девушка опустила взгляд и в ту же секунду ощутила лёгкое прикосновение мужской ладони к своей щеке. Стало так хорошо, так тепло, что она прикрыла от наслаждения глаза.
– Глупо было даже думать, что тебя можно усмирить, заперев в четырёх стенах, – заговорил он, с нежностью вглядываясь в зелёные глаза. – Сначала я и впрямь хотел этого, хотел, чтобы ты была только моей, и никто более не смел даже посмотреть в твою сторону. Но вы с Табибом сумели меня опередить. Тогда я не понимал, что со мной, особенно когда ты, поманив меня своей близостью, ускользнула, оставив после себя желание крушить и убивать. Ничего не говори, я знаю, что ты сделала этого не нарочно, Каллиопа, но в день, когда я узнал, что тебе удалось сбежать, я сорвался. Я без жалости казнил всякого, кто был обвинён в преступлениях, и ни разу за все эти дни не использовал право помилования. Все они были повинны в твоём побеге. До конца дней мне не отмыть рук от их крови. Когда же ты явилась ко мне в сопровождении Тамира, я возликовал. Но за время, что я узнавал тебя, стало ясно, что ты не такая, как все, и если тебя запереть в четырёх стенах, ты скоро зачахнешь, как срезанный цветок. И теперь я на распутье, Каллиопа: душой и телом я желаю власти над тобой, всецелого обладания, но вместе с этим жажду, чтобы твоя свобода, которая делает тебя той, кто ты есть, была на равных с моей. И как мне быть, ума не приложу.
– Лейс, – девушка потянулась и коротко поцеловала мужчину в губы, – я готова подчиняться твоей воле, лишь бы только никто больше не страдал, но при этом мне необходимо твоё доверие. Позволь мне исполнять свою работу, то, чему научили меня отец и Табиб. Только так я смогу быть всецело полезна тебе.
– Полезна? – усмехнулся Лейс. – Это что-то новенькое.
Он обнял Калли, потянул её к себе и уложил на подушку, нависая над ней.
– Я люблю тебя, – чуть слышно проговорила она, утопая в вязком омуте карих глаз. – Люблю и готова подчиниться твоей власти.
– Не нужно, – остановил он её, легко коснувшись указательным пальцем мягких губ. – Ты не пленница, чтобы подчиняться. Позволь любить и защищать тебя, моё сокровище.
Губы сомкнулись в жарком поцелуе, два тела, переплетаясь и путаясь в плену простыней, слились воедино жгучей, до безумия сладостной волной, как в последний раз. Возможно, то и впрямь была последняя их встреча, но думать о страшном никто не хотел. Они умоляли время сжалиться, дать им надышаться друг другом, сказать всё, что не успели, но беспощадное утро наступило вопреки их желаниям, подгоняя разлуку.
И всё же дела не позволяли правителю долго грустить. Утром, сразу же после его отъезда, двое стражников в полной амуниции и с саблями наперевес были посланы по важному поручению. Не церемонясь со скорбящей вдовой, они без стука ворвались в покои Селены.
– Обыскать здесь всё, – проговорил один из них, не удостаивая вдовицу вниманием. Та от неожиданности подскочила с места, пылая от гнева.
– Да как вы смеете?! – набросилась она на стражника, который раскидывал подушки и без зазрения совести вываливал содержимое шкафов на пол. – Я вдова вашего халифа! Вы ответите за это!
Её не слушали. Солдаты разворошили покои женщины в поисках того, что им не суждено было найти. Ни в шкафах, ни на полках и даже не под надломленной половицей, где Селена скрывала свои страшные тайны, ничего не было и в помине. Обыск не дал результатов, а потому и оснований для ареста вдовы тоже не нашлось.
– Вы ошиблись комнатой, безмозглые бараны! – бросила она им напоследок. – Если вы ищете ведьму, то она обитает не здесь. Если желаете выслужиться перед правителем, мой вам совет: загляните в опочивальню халифа Лейса. Преступник ближе, чем вы думали.
ГЛАВА 48 Арест ведьмы
Комната Калли за время жизни под боком у возлюбленного медленно, но верно превращалась в домик лесной ведьмы. Иначе нельзя было охарактеризовать помещение, в котором от стены к стене тянулись связки сушёных трав и корешков, привязанных к верёвочкам, а на полках громоздились бутыльки и склянки, с разноцветным содержимым. Общий вид дополнял закопчённый котелок на горелке, в котором частенько что-нибудь кипело. Почти сразу, как только Лейс покинул молодую супругу, Калли окунулась в работу – единственный доступный ей способ не думать о плохом. С самого раннего утра, проводив мужа, она села за стол и не вставала из-за него даже для того, чтобы позавтракать. Живот предательски бурчал, вызывая неприятное ощущение. В конце концов, откинув мерную ложечку и отодвинув весы, девушка поднялась, чтобы скушать остывший завтрак. Кусок не лез в горло, но поесть надо было хотя бы для того, чтобы не нервировать слуг.
Она успела разок откусить от варёного куриного яйца, как вдруг в дверь забарабанили. Отворив её, Каллиопа обнаружила обеспокоенного Амана.
– Саеда, пойдёмте со мной, – попросил он, испуганно глядя на девушку. – Там госпожа Мирена…
Он недоговорил. Похватав с полок несколько баночек и коробку с каким-то порошком, Каллиопа стремглав выскочила из комнаты и кинулась туда, откуда доносились леденящие кровь вопли.
Оказавшись на территории гарема Лейса, Каллиопа быстро отыскала комнату Мирены и, распахнув дверь, вбежала внутрь. Жена правителя металась по постели, завывая и хватаясь за голову. Женщина была не в себе от изнуряющей боли и уже мало походила на прежнюю высокомерную особу, пышущую ядом на всех и вся.
– Помоги мне! – взревела она, хватаясь за полы платья Калли и утягивая её вниз. – Я умираю, я не хочу умирать! Мой ребёнок! – вопль Мирены чуть не оглушил Калли. Она попросила жавшуюся к косяку перепутанную служанку принести воды, после чего, разведя в кружке порошок из коробочки, заставила Мирену выпить его. Женщину сразу же вырвало, после чего стало ощутимо легче. Когда ей на лоб легла влажная салфетка, смоченная несколькими каплями
