хоть что-то сказал мне, даже если это и касалось такой темы.
Я осознаю, что знаю самую темную сторону его жизни, но кроме этого не знаю о нем
ничего.
– Какое у тебя расписание? – спрашиваю я его.
Он поднимает взгляд, будто удивлен вопросом. Возможно, это удивление –
единственная причина, почему он вообще мне отвечает.
– Обычное. Меня вернули в тот же класс, в котором я был раньше.
Я гадаю, на что бы это было похоже – все время менять школу, даже если и в той же
самой стране. Знакомиться с новыми учителями посреди учебного года и привыкать к
новой рутине. Слова папы о том, что незнакомое может быть особенно пугающим, когда
ты никому не доверяешь, звучат у меня в сознании.
– Ты в одном классе с теми вчерашними парнями?
– Да.
– Они все еще дразнят тебя?
Он пожимает плечами.
– Не важно.
– Нет, важно. Ты можешь поменять класс.
– Да какая разница. Думаешь, я так или иначе задержусь здесь надолго?
Это застает меня врасплох.
– Ты не можешь все время сбегать.
Он фыркает.
– Я вовсе и не о побеге говорю.
Я моргаю.
– Но...
– Я не хочу об этом говорить, ладно? – Его плечи напряжены, глаза прикованы к
еде.
– Конечно. – Я бросаю взгляд на Деклана, чтобы узнать его мнение, но он снова
витает в облаках своих собственных мыслей.
Здорово. Мы все можем сидеть здесь и играть в молчанку.
«Я вовсе и не о побеге говорю».
Должно быть, он имел в виду маму с папой. Я хочу сказать ему, что они никогда –
ни единого раза – не бросали ребенка в беде. И ни разу они не передавали взятого ими
ребенка другим приемным родителям.
Но опять же, они никогда прежде не брали подростков. И папа спрашивал меня, нужно ли ему найти для Мэтью другую семью. Если для меня это было слишком. Я сказал
«нет». И, даже не зная историю Мэтью, я бы никогда не согласился на это. Я гадаю, знает
ли об этом Мэтью.
Я смотрю на его сведенные плечи, на то, как он давится едой, и гадаю, имеет ли это
значение.
– Та девчонка – твоя подружка? – внезапно спрашивает он.
– Какая девчонка?
– Та, с собакой.
– Эмма. Нет. – Я не знаю, кто она мне.
Я бросаю взгляд на Джульетта и Рован, которые перестали на меня таращиться, и
теперь обсуждают Весенний Бал. Я даже не знаю, когда он состоится. Удивительно, что я
вообще знаю, что речь идет о танцах.
Полагаю, Деклан пойдет. Я был всего на одних танцах за всю старшую школу, и это
был Выпускной Бал прошлой осенью. Я пошел туда исключительно, чтобы играть
стражника Дека.
– В тот вечер, когда я видел вас под дождем, я думал, у вас свидание, – продолжает
Мэтью.
Слова бьют меня, слово разряд тока.
– Нет.
Он слегка прищуривается.
– Уверен?
Звучит так, будто бы он в одном шаге от того, чтобы начать меня дразнить. Я так же
прищуриваюсь в ответ. Может быть, Джульетта сможет сделать еще один напряженный
снимок.
– Уверен, я был запомнил, будь это свиданием.
– Кажется, у нее есть занятия в соседнем зале от меня. В компьютерной
лаборатории. Я видел ее вчера и сегодня утром тоже.
– Она увлекается программированием. – Я делаю паузу, думая о ее записке. Вчера
она плакала в машине Деклана, а я сорвался и нагрубил ей. – Как она выглядела?
– Как девчонка, которая увлекается компьютерами. – Мэтью начинает снова
закрывать контейнеры.
Я хмурюсь.
– Куда ты идешь?
Мэтью запихивает контейнеры в рюкзак.
– В класс.
– Ланч еще не закончился.
– Какая разница.
Затем он проталкивается мимо других учеников.
Не знаю, что только что произошло.
Мой мобильник гудит. Я вытаскиваю его из кармана, радуясь возможности
отвлечься. Любой возможности.
Кроме этой. Это сообщение от моего отца.
Вторник, 20 марта 12:06:16 дня
От: Роберт Эллис
Кому: Рев Флетчер
Тема: Послушание
Если сын твой упрям и мятежен, который не слушает голоса своего отца и
который, если отец его карает его, не прислушивается к нему: То пусть отец его приведет его к старейшинам его города и к воротам своего
дома, и скажет старейшинам города «Этот мой сын упрям и мятежен, кто не внимает
моему голосу. Он обжора и пьяница».
И все люди в городе изобьют его камнями, пока он не умрет, и избавишься ты
ото зла.
– Рев. Эй. Рев.
Голос Деклана.
Я моргаю. Поднимаю взгляд. Столовая наполовину опустела. Рован и Брендон
ушли, но Деклан и Джульетта наблюдают за мной.
Как долго я таращился на телефон?
Слишком долго, если ланч уже закончился.
Я хорошо знаю этот стих. Слишком хорошо. Лучше, чем любые другие псалмы из
Библии.
Эти строки из Второзакония. Ветхий Завет, полный жестоких историй вроде этой.
Стих на самом деле включал и мать тоже, но мой отец совершенно очевидно переделал его
под свои нужды. Он и раньше это делал. Не удивлен, что он помнит стих слово в слово.
– Рев? – снова зовет Деклан.
Этого сообщения достаточно, чтобы сломить меня. Думаю, оно
