подавляло меня, пока Дек не освободил меня.
Звенит звонок. У нас три минуты, чтобы быть в классах. Деклан смотрит на
Джульет.
– Иди, – говорит он. – Тебе незачем попадать в неприятности.
Она не двигается.
– Тебе тоже.
– Я в порядке, – говорю я. – Идите.
Но сам не двигаюсь с места.
Деклан смотрит на Джульет. Что-то невысказанное проносится между ними. Она
уходит.
– Твой отец? – спрашивает он тихо.
Я передаю ему свой телефон. Он читает.
– Мальчики! – Миссис Джеимс, моя новая любимая учительница, спешно
приближается к столу. – Первый звонок прозвенел.
– Идем, – говорит Деклан. Он забирает мой мобильник.
Я следую за ним.
– Хочешь, чтобы я ему ответил? – спрашивает Деклан. – Потому что у меня прямо
руки чешутся сказать ему пару ласковых.
– Нет. – Я выхватываю у него телефон.
«Люди в городе изобьют его камнями, пока он не умрет».
Я не могу позволить этому снова подавить меня.
Я продолжаю думать о записке Эммы. «Ибо я знаю свои грехи, и грех мой предо
Мною».
Она извинилась. Значит ли это, что я должен попросить прощения у своего отца?
Мобильник звякает. На экране появляется сообщение.
Это от папы.
Папа: Просто хочу знать, как у тебя дела.
Мне хочется зарыдать прямо здесь, в коридоре. Я не одинок. Не одинок.
И, может быть, это тот знак, к которому мне следует прислушаться.
Я делаю снимок сообщения отца. И посылаю его папе.
– Идем, – говорю я Деклану. Мне приходится подавить слезы. Он подумает, что у
меня аллергия. Что, по – любому, лучше.
Мобильник звякает снова. Снова папа.
Папа: Ты не упрям и не мятежен.
Ты добрый.
И заботливый.
Ты самый лучший сын, о котором мы только могли подумать.
Мы любим тебя. И мы гордимся тобой.
Мобильник все звенит и звенит, пока поступают сообщения, и его слова должны
быть банальными, но прямо сейчас каждое из них откладывается заверением в моем
сердце.
Мы подходим к пересечению коридоров, где Деклану нужно идти налево, а мне –
направо. Коридоры почти пусты, и у нас меньше минуты до последнего звонка, когда мы
уже должны находиться в классе.
– Хочешь свалить? – спрашивает Деклан.
– Нет. – Я тру лицо. Голос звучит хрипло. – Нет. Я в порядке. Я переслал его текст
папе.
– Хорошо.
Мы расходимся, и каким-то образом я вовремя успеваю добраться до своего места в
классе аналитической алгебры. Ученики снуют вокруг меня, рассаживаясь по местам и
игнорируя меня. Впервые я рад этому.
Мой мобильник звенит в последний раз.
Папа: Дай знать, если хочешь, чтобы Кристин забрала тебя. Все нормально, если тебе нужна передышка.
Я улыбаюсь и пишу ответ.
Рев: Нет. Я в порядке.
Спустя мгновение я снова достаю телефон из рюкзака и добавляю еще одну
строчку.
Рев: Спасибо, пап.
Затем блокирую экран, засовываю мобильник в рюкзак и сосредотачиваюсь на
уроке.
Глава 30
Эмма
«Как сталь закаляет сталь, так и один человек закаляет другого».
Стих 27:17
Собираюсь кое – куда после школы с Деком, но могу встретиться с тобой в 8 у
церкви, если захочешь поговорить.
Рев.»
Кейт приносит мне записку в конце дня.
Мне нравится, что он написал мне записку в ответ. Мне нравится его почерк, аккуратный и ровный, каждое нажатие и наклон четкие. Это очень на него похоже. Мне
хочется прижать записку к груди и кружиться с ней. Хочется провести пальцами по его
имени.
Я практически прыгаю в припрыжку к автобусной остановке рядом с Кейт.
– Значит, он тебе действительно нравится, – говорит она.
У нее мягкий голос. Мы провели ланч в библиотеке, и я вывалила на нее все мои
жизненные неудачи. Она знает обо всем, начиная с ссор мамы и папы и их развода, и
заканчивая Nightmare и его троллингом. Она знает о Реве и о наших тайных встречах за
церковью.
Она знает, насколько я съехавшая с тормозов истеричка.
Я перестаю скакать на месте.
– Я веду себя глупо? Так и есть. Можешь сказать.
– Ты не ведешь себя глупо. – Она делает паузу и легкая, загадочная улыбка трогает
ее губы. – У него сексуальный голос. Я как-то не замечала раньше.
– Ты с ним разговаривала? – Я резко оборачиваюсь к ней. – Что он сказал?
– Он же не просто бросил в меня записку и прошел мимо. Естественно, он говорил
со мной.
Мне хочется ее встряхнуть.
– Ч то он сказал?
– Дай-ка вспомнить... он сказал что-то вроде... – Она прикладывает палец к своим
перламутровым губам и смотрит вверх. – Ах да. Он сказал: «Не передашь это Эмме?»
Она произносит это тем самым низким баритоном, которым, в ее представлении, говорят все парни, который не имеет ничего общего с Ревом, но как только я слышу эти
слова, то
