о возвращении дворянского звания семье, утратившей временно свои дворянские привилегии, что делалось в так называемых «грамотах возвышения», герба ей не полагалось, поскольку таковой у нее уже имелся: такая временная утрата … вовсе не отменяла права на ношение герба. Она лишь означала, что утрачивалось право ношения тэмбра — украшений, обрамлявших щитовую часть герба, — и временная утрата не помечалась никакой «черной полосой» (см. книгу Р. Амбелена).
Жанне не возвращают «тэмбр» герба семейства Д’ Арк, временно утратившего свои привилегии. Жанну наделяют своим собственным гербом, который никогда в прошлом не принадлежал Д’ Аркам. Этот герб воспроизведен в книге Ж. Песма «Жанна Д’ Арк не была сожжена» (П. - 1960 г.), Э. Вейль-Рейналя «Двойная тайна Жанны Девственницы» (П. - 1972 г.), а так же описан Ж. Жакоби в его исследовании «Знатность и герб Жанны Д’ Арк»: «щит с лазурным полем, в котором две золотые лилии и серебряный меч с золотым эфесом острием вверх, увенчанный золотой короной». Специалисты считают, что такие короны помещались на гербах «принцев крови» (А. Лаббит. «Начальный трактат о гербе», П. Жубер. «Лилии и львы, введение в искусство герба».). Что касается меча, то многие специалисты склонны видеть в нем пресловутую «темную полосу незаконнорожденности».
У Жана Дюнуа Бастарда Орлеанского в гербе «на лазоревом поле были три золотых цветка лилии … с серебряной гербовой связкой из трех подвесок, каковые принадлежат Орлеанскому роду, с красным жезлом, концы которого не достают до краев щита» (не правда ли, что наблюдается некоторое сходство с гербом Жанны? — Е.К.). В данном случае роль «темной полосы» исполнял красный жезл и его изображение было убрано, когда Бастард Орлеанский получил от Карла VII королевскую грамоту, наделявшую его титулом законного (!) принца, великого камергера Короны.
В гербе Жанны не жезл, а меч. Меч этот не темного, а светлого цвета. Гербовые судьи умудрились, с одной стороны, сделать намек на незаконнорожденность Жанны, а, с другой стороны, дали понять о ее королевском происхождении, причем и то, и другое было недоказуемым. Намек был слишком тонок, чтобы неспециалист смог разобраться в этих нюансах, а специалисту, понимавшему толк в гербах (таковыми можно считать всех представителей высшей знати), все становилось ясно: и символика герба, и подоплека такой символики, и то, что говорить вслух об этой подоплеке было небезопасно.
Дело вот в чем. Признать открыто, что Жанна — дочь Луи Орлеанского и королевы Изабеллы Баварской, законной супруги Карла VI, значило признать незаконнорожденность этого ребенка, появившегося на свет в результате прелюбодеяния, и, следовательно, значило бы укрепить слухи и подтвердить те же самые предположения о ее «сводном» брате Карле VII, что и так уже было провозглашено его собственной матерью (см. текст Трактата, заключенного в Труа). Но в статье 5-й «Правил, определяющих условия получения французской короны» оговорено, что суверен должен быть рожден в праведном, законном браке, в результате брака его родителей. Так что, признавая Жанну своей «сводной» незаконнорожденной сестрой, Карл VII тем самым лишался права на французскую корону. Вот гербовые судьи и постарались. Герб Жанны говорил о королевской крови и ничего не говорил о незаконнорожденности, только намекал, так как вместо классической «темной полосы» была использована символическая композиция, расшифровка которой являлась непосильной задачей для большинства. Сведущим же людям все становилось ясно, а доказать это они не смогли бы.
ВИДЕНИЯ ЖАННЫ.
Что касается видений нашей героини, то это одно из самых темных мест как в легенде, так и в исторических исследованиях.
Объясняя причины, по которым она оказалась в Шиноне, Жанна говорила, будто с тринадцати лет начала слышать голоса святых, внушавшие, что ей придется отвоевать Орлеан и спасти Францию. Тогда она была сильно напугана и никому не открыла свою тайну. Но голоса святых, — архангела Михаила, св. Маргариты и св. Екатерины, — продолжали беседовать с ней (особенно в «Дубовом лесу» у «Дерева Дам»). Жанна не только слышала голоса. Она иногда и видела святых, и обнимала (так, как обнимают рыцаря при посвящении). То есть происходил феномен материализации всех трех названных ею «святых», материализации трехмерной, что нечасто случается в истории паранормальных явлений. А вот когда она оказалась узницей, то «святые» больше не являли ей свой лик, она слышала лишь их голоса.
Жанна вполне могла страдать галлюцинациями. Если, конечно, исходить из того, что ее отец — Луи Орлеанский. Несколько поколений французских королей заключали внутрисемейные, единокровные браки, женясь на двоюродных сестрах, тетках, племянницах и прочих достаточно близких родственницах. Эта неувядающая забота о чистоте королевской крови в династии Валуа привела к прогрессирующему вырождению. У всех членов данной семьи в той или иной степени наблюдались признаки вырождения. Кое-кто был порочным эротоманом, подверженным приступам жестокой агрессии, а кое-кто страдал и прямыми приступами буйного помешательства (Жанна Бурбонская, ее сын Карл VI). В отличие от своего старшего брата Карла, Луи Орлеанский, как и его отец Карл V, помешательством не страдал. Но зато и отец, и сын были подвержены частым слуховым галлюцинациям и редким моментам ясновидения. Так что экзальтированность Жанны, галлюцинации вполне могли достаться ей по наследству.
Только есть тут небольшая неувязочка. Углубленные исторические исследования, проведенные по распоряжению папы Иоанна XXII, показали, что кое-какие святые, в том числе и названные в начале этой главы, никогда не существовали, как реальные исторические лица. В результате по приказу папы Иоанна XXII их имена были вычеркнуты из святцев. Следовательно, в Домреми, в Шиноне, в Руане Жанна видела, вступала в телесное соприкосновение или слуховой контакт с лицами, никогда не существовавшими в истории, с людьми, которых никогда не было на свете. А ведь именно «святые» женского пола настойчиво рекомендовали ей устремиться на помощь королевству, венчать на царство Карла VII в Реймсе и обречь на провал притязания семейства Плантагенетов, поддержав семью Валуа. Каково, а?
Впрочем, эти видения были палкой о двух концах. С одной стороны, в появлении Жанны «ясновидящей» можно было усмотреть волю божью, с другой — руку сатаны. Карл VII решил (вполне благоразумно, надо сказать) подстраховаться. Для этого церковный суд в Пуатье (1428/1429 гг.) подверг Девственницу проверке. В этой проверке так же участвовали теща Карла VII Иоланда Анжуйская и многочисленные фрейлины. Комиссия по расследованию желала или делала вид, что желала, точно выяснить происхождение видений и голосов, на которые ссылалась Жанна. Выводы, сделанные в результате трехнедельного расследования, комиссия свела в реестре, называемым в наши дни «Книгой Пуатье». Окончательное решение было для Жанны положительным. Выяснилось, что она действительно была девственницей, а это помогло устранить подозрения в колдовстве, так как в
