вспомнил, что ему показал дом, и потянулся пальцами к стене.
В эту минуту тётя достала что-то из печи и, кряхтя, поставила на стол, который уже ломился от угощений. Уперев руки в бока, она со стоном распрямилась.
– Но ведь это мог сделать я! – встревожился Ариан.
Тётя посмотрела на него с упрёком:
– Ерунда! Не приставай ко мне с этими своими «тебе надо поберечься»! Я уже всё утро слышу это от Бьорна.
Убедившись, что никто этого не видит, Ариан с Барнеби обеспокоенно переглянулись.
– А когда ты вообще умудрилась испечь пирог? – спросил он, чтобы сменить тему.
Магестра тяжело опустилась на деревянный стул с высокой спинкой. Утреннее солнце сквозь потрескавшиеся оконные стёкла освещало румяный яблочный пирог. Круглый стол был полностью заставлен: три пирога, два эмалированных чайника, нарезанный сыр (трёх сортов из окрестностей Аркена), домашнее варенье в глиняных горшочках, мисочки с фруктовым творогом и ещё тёплый, только из печи, душистый каравай хлеба.
Ариан проснулся утром с такой дырой в животе, которую, как он думал, ничем не заполнить. Теперь же он наелся до отвала. Как туда поместится ещё и пирог? Но он так вкусно пахнет яблоками!
– Пирог испёк Барнеби, – пояснила тётя. – Что логично: в конце концов большую часть он сам и съедает. – Она осторожно отхлебнула из маленькой чайной чашки. Рука у неё так дрожала, что чай выплеснулся через край. Ариан подавил порыв вскочить и помочь ей. Серебристые волосы она подвязала, чтобы они не спадали на морщинистый лоб. Все пальцы были в возрастных пигментных пятнышках. Губы казались тонкими, щёки – ввалившимися. Как же она умудрилась за такое короткое время так постареть? И всё-таки он видел и смеховые морщинки у рта, и доброту в знакомых глазах.
– Это наглая клевета. Ариан, твоя тётя хоть и магестра, но не стоит верить всему, что она говорит, – возмутился Барнеби с набитым ртом, энергично тыча в его сторону десертной вилкой и рассыпая повсюду крошки.
В это мгновение вниз по лестнице протопали шаги, и Ариан услышал голоса Джес и Мерле, а через несколько секунд они просунули головы за стеклярусную штору.
– Мерле переночует здесь! – заявила тётя, когда они наконец глубоко за полночь добрались до дома. – Я же не отправлю молоденькую девушку ночью одну скакать через Аркенский лес.
На том и порешили. И это был один из редких случаев, когда в доме воспользовались телефоном. Мерле позвонила дедушке и сказала, что у повозки сломалось колесо и поэтому она вынуждена заночевать у друзей.
– Ложь – это та же правда, только в более красивой упаковке, – провозгласил Барнеби.
А Бьорн успокоил Мерле:
– В этой повозке столько всего нуждается в ремонте, что это вообще не ложь.
Мерле по-прежнему выглядела немного усталой. Очки с треснувшим стеклом криво сидели у неё на носу. Несмотря на это, она сдержанно улыбалась.
– Мы собираемся взглянуть, как там Бильбо, – пояснила Джес, бросив смущённый взгляд на Барнеби. Он сделал вид, что ничего не заметил.
– Если мы ещё дольше оставим его с Юри, то повозку домой я потяну сама, – прибавила Мерле.
Штора качнулась, тихонько звякнув бусинами, и обе головы исчезли.
Ариан принялся за кусок тёплого яблочного пирога: все вчерашние тревоги в одночасье показались ему очень далёкими. И тут он заметил пристальный взгляд тёти. Она смотрела на него поверх чашки. Глаза её окружала сетка морщин, но взгляд был таким ясным, что от него мало что ускользало.
– Ариан, я надеюсь, ты теперь понимаешь, почему я никогда не могла навещать вас?
Запив пирог глотком чая, он кивнул.
– Завеса… – предположил он.
– Да, завеса уже очень давно охраняет Аркен и его жителей. Здесь наше пристанище, наш дом. Но в городе всегда должна находиться одна из Аконитов, иначе чары разрушатся.
– Но ведь теперь завеса опять действует, да? То есть я хочу сказать – ты снова здесь, и все в безопасности.
Тётя печально посмотрела на него. Она видела царапины на его лице и следы событий последнего дня. Её взгляд остановился на его перевязанной руке, и она улыбнулась.
– Да, завеса опять защищает Аркен и его жителей, – вздохнув, она взяла его за руку. – Ты так вырос, Ариан. – Он смущённо смотрел в потолок. Но тётя продолжила: – Ты маг, Ариан, шаман, и нашёл своего спутника.
Откуда она знает?! Барнеби над своим чаем закашлялся. Ну конечно!
– Но тебе ещё столько всего нужно узнать, а время поджимает. Ты ничего не знаешь о своей семье и о том, почему был основан Аркен, и слишком мало – об опасностях, которые подкарауливают здесь, в городе, и за его пределами. Ариан, я…
На лестнице, ведущей из подвала, послышался громкий топот, и вскоре на них сверху вниз смотрел Бьорн, в бороде которого уже проступила первая седина. Чтобы пройти в дверь, ему пришлось пригнуться. Снаружи послышался смех, и Ариан бросил взгляд в сторону гостиной. Оттуда наверняка можно увидеть эту троицу. Что же там опять учинил Юри? Он явно пытался уболтать Мерле отдать ему Бильбо.
– Знаешь что, – сказала тётя с тёплой улыбкой, которую он так любил, – сейчас не самое подходящее время. Посмотри-ка, что там эти трое творят на улице. Как бы эта лошадь мне полсада не слопала! И скажи Джесмине, что мне не хватает моего каминного камня.
Пойти на улицу к новым друзьям или остаться на кухне со старыми взрослыми – сделать выбор Ариану не составило труда, и Барнеби придержал стул, чтобы тот не опрокинулся, когда Ариан бросился в коридор.
Он распахнул входную дверь и спустился по ступенькам, по которым только вчера вошёл к тёте. С тех пор столько всего изменилось. Трое друзей кормили Бильбо яблоками. Юри нежно гладил его ноздри, а Мерле стояла рядом, скрестив руки на груди. Когда он был уже на последних ступеньках, Джес обернулась и помахала ему.
– Никакой я не бард! – как раз в эту минуту возмущённо воскликнула Мерле, и, похоже, не в первый раз.
Юри широко улыбался. Уши его подрагивали, и на витых рогах посверкивали солнечные лучи.
– У тебя есть лютня, и ты сопровождаешь группу искателей приключений, чтобы поддерживать их магической музыкой. По мне, так именно что бард.
– Лютня? Это ги-та-ра! – она подняла инструмент в воздух.
Но Юри только рассмеялся:
– Да не злись ты! Ты ведь пока ещё на первом уровне. Как только поднимешься, наверняка получишь какой-нибудь стоящий инструмент.
Подойдя к Ариану, Джес, тряхнув кудрями, покачала головой.
– Эти оба станут или лучшими друзьями, или заклятыми врагами, – она засмеялась, и зубы её ярко сверкнули.
Ариан взглянул
