что-то, что не было бы дерьмовой полуразрушенной хижиной, и остался здесь присматривать за Дагом. Последнее, что мне было нужно, так это чтобы у этого придурка проснулась совесть.
– Ты же знаешь, что в мире существует такое слово, как «развод», верно? – огрызнулась Бри.
– Конечно. Чтобы ты могла забрать мою компанию и использовать детей, чтобы держать меня в узде до конца моей жизни? На хрен мне это нужно. Женат я или нет, я лучше умру, чем проживу хотя бы один гребаный день, где ты будешь держать меня за яйца. И вот сюрприз, сюрприз. Ты снова меня нагнула. А мне просто нужно было выбраться из всего этого.
– Нет. Тебе нужно было выбраться, но не выглядеть при этом полным неудачником! – прошипела она, прижимая лицо Луны к своей шее. – Твое бедное драгоценнейшее ничтожное эго. «Призм» была на грани банкротства. Твой план избавиться от меня и Изона провалился. Ты убил свою девушку. Все, к чему ты когда-либо прикасался, оборачивалось неудачей одно за другим.
– Закрой свой долбаный рот! – взревел он, вырываясь, но я крепко держал его.
– Я сейчас закрою твой долбаный рот, – захрипел я, мое горло болело так, словно я проглотил лезвие бритвы. – И ты думал, что теперь, когда у меня появились деньги, похищение моей дочери дарует тебе билет в свободную жизнь?
– Ох, Изон. Ты всегда был таким доверчивым. Ты действительно веришь, что этот ребенок твой? Как часто вы с Джессикой трахались? Раз в месяц? А со мной она была каждый день. Как ты думаешь, почему Луна так похожа на Ашера и Мэдисон? Не хочу быть тем, кто раскроет правду, но Луна Максвелл на самом деле Луна Уинтерс.
Вновь настала моя очередь самодовольно улыбнуться.
– Ох, Роб, – передразнил я. – Ты всегда был таким чертовски эгоцентричным. Джессика, возможно, и сказала тебе, что Луна – твоя дочь, но вы ведь так и не сделали тест ДНК, правда? Ты называешь меня доверчивым, но тебе достаточно было, чтобы женщина брала в рот твой член всегда, когда ты захочешь, чтобы поверить любой чуши, которой пичкали твою голову. Мы нашли твой второй телефон. Сообщения, гребаные фотографии. Мы знали о романе и о том, что ты считал Луну своей. Только вот я не был настолько глуп, чтобы слепо верить всему, что говорят.
Я обхватил пальцами его горло и приблизился к нему так близко, что наши носы соприкоснулись. С таким наслаждением, которого я раньше не испытывал никогда в жизни, я сказал ему правду.
– Луна – моя дочь.
Его глаза расширились, и впервые с тех пор, как начал разворачиваться этот безумный спектакль, он выглядел поистине потрясенным.
– Ты лжешь.
– Прости. Но, в отличие от Джессики, ДНК-тест не может соврать. И мое самое любимое? Бри теперь тоже моя. Твой сын Ашер? Мой. Мэдисон? Моя. Свободная и легкая жизнь, а не гниение в тюремной камере? – Я понизил голос и объявил: – Тоже моя. А теперь скажи мне, Роб. Кто вышел из этого победителем?
Несмотря на весь адреналин, который бурлил по моим венам, звук удара плоти о плоть, когда я бил человека, перевернувшего нашу жизнь с ног на голову, не удовлетворил меня полностью. То ли дело лицо Роба, на котором отразилась целая гамма эмоций, когда он осознал, что пожертвовал своей жизнью ради женщины, которая всего лишь манипулировала всеми нами.
Может, минутами ранее я и мечтал убить его, и, если честно, это желание все еще теплилось где-то в глубине моего подсознания. Но сладкая победа от того, что я смог рассказать ему что-то, что потрясло его до глубины души, была именно тем правосудием, которое мне требовалось.
После этого мы с Бри замолчали. Она наконец-то унесла Луну ко входу в дом и стала ждать полицию. Роб много кричал, пока мы находились в ожидании. Кричал и ругался. Сыпал оскорблениями и угрозами смерти, как будто это был его второй язык. Но все это больше не имело никакого значения.
Потому что с этого момента Роб Уинтерс не имел никакого значения.
Вскоре прибыли агент Гарретт и его команда. Как только я смог передать ему этого психопата, я бросился вокруг дома в поисках моей дочери.
Луна рухнула в мои объятия, все еще тихо плача. Ее тепло немедленно растопило лед, образовавшийся в моих венах в ту секунду, когда я узнал, что ее украли.
– Тише, папочка рядом. Все закончилось.
Даже стоя здесь, мы продолжали слышать, как Роб сопротивляется офицерам, проклиная меня и Бри, как будто мы были каким-то образом виноваты в его судьбе.
После пожара я слишком долго винил себя в том, чего не мог контролировать. Я оплакивал потерю жены, которая никогда не любила меня, и мужчины, который выдавал себя за моего лучшего друга, но готов был убить меня, чтобы исполнить свою дурацкую фантазию об идеальной жизни.
Слишком много ночей я провел без сна, снова и снова прокручивая в голове момент пожара, и чувство вины охватывало меня изнутри, потому что я думал, что спас не ту женщину.
Но сейчас, с дочерью на руках и Бри рядом, направляясь домой к нашей семье, я твердо знал, что спас ту, которую должен был.
Глава 29
Бри
– Ты, случайно, не видела мои ключи, сладенькая? – спросил Изон, загородив своими широкими плечами дверной проем.
Я закатила глаза, так как он продолжал называть меня этим глупым прозвищем. Он называл меня так только тогда, когда пытался раззадорить. И как только он получал ту самую реакцию, он наклонялся и целовал меня так, что у меня замирало дыхание. Так что ради этого я могла пережить и «сладенькую».
Я взглянула на него снизу вверх, заклеивая скотчем коробку с трусами на полу.
– Посмотри на крючке на задней двери. Мне пришлось отогнать «Тахо» в гараж, когда приехали упаковщики. – Я остановилась и попыталась подавить улыбку. – И прекрати называть меня сладенькой.
– Ты же знаешь, что я не могу этого сделать. – Улыбаясь от уха до уха, он подкрался ко мне. Обхватив мою голову рукой, он присел и наклонился, чтобы получить свою порцию сахара.
Я прикусила нижнюю губу, прося большего, а Изон никогда мне ни в чем не отказывал. Его рот открылся, позволяя его языку быстро переплестись с моим.
Тихонько застонав, он спросил.
– Они же не будут забирать кровати сегодня, так ведь?
Я рассмеялась и погладила его по щеке.
– Нет, сегодня мы просто пакуемся. Они приедут завтра. Хотя единственное, на что мы можем надеяться, –
