Алиас кивнул, прибавил в голосе твердости:
– Приму. Непременно. И пусть клятву мою услышит Пагот!
– Да иди ж ты! – невпопад воскликнул старик, приподнялся со скамьи и заголосил: – Маликий! Маликий! Кого это там несет? Ведь побьются!
Тьор-старший вытянул руку, указывая на пенные волны. На голос хозяина из-за кустов выбежали слуги. Алиас проследил за жестом собеседника и увидел, как длинную лодку несет на буруны. Слуги заторопились по тропинке вниз, к прибою. Радуясь возможности прекратить тяжелый разговор, Алиас зашагал следом.
Лодку ударило о скалу, людей вытряхнуло. Один из несчастных замолотил по волнам и ушел под воду. Галька захрустела под ногами. Двое слуг забежали в море и подтащили небольшое тело на берег. Фугг приблизился, наклонился. Пагот Превеселейший!
– Наследник Олтер! Не может быть! А ты что здесь делаешь?
– Верни мне мое имя! – упрямо талдычил брат, пристукнув кулаком по подлокотнику с гривастыми львиными головами.
«Да что же это такое? Неужели снова? Мы ведь уже обо всем договорились…» – Ултер поерзал на жестком сиденье неудобного двойного трона. Брат сидел рядом, вплотную, и не сводил с его лица злого взгляда. Набычился, кулаки сжаты… Вот-вот бросится.
«Да это же уже было! Было уже…»
Ултер глянул вокруг и вскрикнул от страха. Изо всех сил вцепился в проклятое кресло. В прошлый-то раз они говорили с братом во дворе Старой виллы, а теперь… Двойной имперский трон стоял на самом краю пропасти. Ули невольно поджал ноги – вниз уходила гладкая скала, и крутились любопытные облачка. Ули перевел взгляд и вдруг увидел вдали приметную скошенную вершину, а за ней и родовую гору. За Матерью Предков, подсвечивая знакомые каждому дорча очертания, зарождалась заря.
– Мать Предков, Всеблагая, Спасительница, Утренняя Надежда… – зашептал Ули знакомые с детства слова и тотчас успокоился.
Неспроста он здесь оказался, в этом странном сне!
– Ты должен вернуть мне мое имя! – опять продолжил брат.
– Да зачем тебе ехать в эту Империю? – возразил Ули.
Точь-в-точь как в прошлый раз. Слово в слово.
– Это несправедливо! Твои ноги теперь ходят, ты выздоровел!
– Ты думаешь, в школе одно веселье? У меня там врагов – как блох на собаке. А ты же и знать не будешь, откуда ждать удара. Если ты о троне Дорчариан, то клянусь – когда придет срок… ты будешь наследовать отцу! Ты станешь даном, клянусь!
– Я не боюсь твоих врагов! Я их всех…
– Да пойми ты, брат! Тебе же здесь в сотню раз лучше, здесь твое место, ты же сам мне рассказывал: и Город мертвых увидел, и деревню молчальников, и Пайгалу… Да из-за тебя мы теперь с Сегматом Громким соседями стали!
Зря он упомянул о дубовичах… Брат только набычился пуще прежнего.
– Мне нужно в Империю… Месть – путь воина! Я должен одеться в свое! Вернуть имя! Стать, как прежде, первым, старшим, Правым!
– Хорошо, Олтер, сын Рокона, наследник дана Дорчариан! – разозлился Ули. – Я возвращаю тебе твое имя! Готовься ехать в школу, где ты никого не знаешь и где никто не знает тебя!
Ули надулся, сложил руки на груди и повернулся к брату спиной. Вдруг позади, за троном, послышались шаги. Ули перевесился через подлокотник и увидел подходящего отца. Тот был одет по-походному: в кольчуге и с мечом на поясе. Отец улыбался. Рокон встал позади трона и раскинул руки, положив их на края спинки, словно обнимая сыновей. На душе Ули вдруг стало радостно и покойно. Ултер глянул на брата и увидел, что он тоже улыбается. И тогда Ули понял, что все сделал правильно.
Вдруг над головой послышался отчаянный стрекот. Хлопая крыльями и взмахивая хвостом, черно-белая сорока пыталась скрыться от преследующего ее орла. Куда там! Огромный хищник падал с небес камнем. Со всей силы он ударил когтями, полетели перья, и сорока закувыркалась в воздухе. Мертвая окровавленная тушка шлепнулась Ултеру прямо на колени.
От неожиданности он вздрогнул всем телом и соскользнул с сиденья вниз, в пустоту. Воздух засвистел в ушах, Ули тоненько вскрикнул и влетел в облако. Падение тотчас замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Под ногами он почуял твердь земли. А вот вокруг по-прежнему расстилался густой плотный туман. Ничего не видать! Ули обратился к зрению дважды рожденного и осмотрелся кругом. Чудесный дар Матери не подвел! Вдали слегка развиднелось, и наследник направился туда, боязливо оглаживая ладонями пространство перед собой.
Ултер вывалился из белесой мути и едва не ослеп от яркого солнца. Оглянулся. Позади возвышалась сплошная стена. И никакого тумана! Ули потрогал ноздреватый камень. Теплый… Наконец глаза привыкли к свету, и Ултер огляделся. Знакомое местечко! Да это же двор наказаний в имении наместника Сивена Гриса! А вот и столб, с которого они снимали Тумму! С тех пор все вокруг разительно изменилось… Столбов прибавилось, и везде висели людские тела. Мертвецы скалились ужасными кровавыми улыбками, вывалив наружу распухшие языки.
Внезапно впереди послышались крики и звуки борьбы. Затаив дыхание, Ултер двинулся туда. В углу двора лежал высокий столб. У подножия темнела приготовленная для установки ямка-отверстие. Подле столба столпились стражники и несколько дородных мужчин в богатых одеждах. Да что они там делают? Со спины толком не разобрать. Ули приблизился, растолкал стражников… На земле вытянулся брат, примотанный к столбу, выгибаясь дугой. Встав на одно колено и сжимая острый нож, над ним склонился Сивен Грис. Красное лицо в каплях пота, глаза блестят.
Вдруг Оли приметил его. Глаза распахнулись. «Братка…» – прошептали искусанные губы.
– Пусть смеется железо! – вдруг заголосили кругом.
Ултер протиснулся вперед, с ужасом понимая, что не успевает. Кончик ножа коснулся щеки брата…
– Взрежем улыбку! – гаркнули наследнику прямо в ухо.
Ултер саданул вбок локтем, рванулся… и повалился на пол, спросонья мотая головой. Потер ушибленное колено, нащупал невысокую лежанку, с которой только что грохнулся…
«Хвала Матери Предков, это сон. Всего лишь сон!»
Ули огляделся. Небольшая комнатка с крохотным окошком под потолком. Шумят невидимые отсюда деревья. Темно, прохладно… В уголке на низеньком табурете примостился старик. Свесив голову, он тихо посапывал. Судя по простенькой одежке, видавшей и лучшие дни, обыкновенный слуга.
Ули вспомнил, как перевернулась лодка; вспомнил, как его садануло о камень. Почесал голову и наткнулся на немаленьких размеров шишку…
«И кто-то ведь был… Знакомый. Там, на берегу…»
Ултер осторожно поднялся, ощупал себя. Ничего не сломано. Присел, встал. Все хорошо. На цыпочках Ули прокрался к входному проему и откинул занавесь. Никого. Ултер вышел в просторный коридор. Вдали виднелась освещенная солнцем арка входа, и юный горец двинулся к свету. Через пару десятков шагов Ули приметил еще один вход. Остановился, прислушался. Снаружи, вдали, еле слышно раздавалась речь – разговор вели двое мужчин. Пожалуй, если бы не шум деревьев, дважды рожденный смог бы разобрать и слова. Голова начала побаливать, и Ули понял: не стоит так часто обращаться к дару Матери. Он еще слишком слаб.
