Род нахмурился, гадая, что означало это зарумянившееся лицо. А затем резко вернул мысли к непосредственной задаче.
— Эй, все, погодите! Помните, снимайте шлемы осторожно! Я не думаю, что они смогут причинить какой-то вред, если мы сорвем их, но предпочел бы не выяснять на своей шкуре.
Брат Джой осторожно снял шлем и, сощурясь, уставился на него, держа его перед собой, а затем с отвращением оттолкнул его прочь.
Шорнуа сняла свой с сожалением:
— Ну, все это было забавно, пока продолжалось.
Род в удивлении поднял на нее взгляд:
— Должно быть, вы были Л'Аж д'Ор.
В помещение торопливо вошел невысокий коренастый мужчина в деловом комбинезоне.
— Ладно, что здесь происходит?
Род почувствовал, как волосы у него на загривке разом вздыбились.
— А вы кто такой, черт побери?
— Я Рокса, управляющий. Как вы, черт возьми, проснулись до того, как закончился сон?
— О, ответить на этот вопрос достаточно легко, — сказал брат Джой. — Видите ли, согласно традиционным суевериям, чары, сковывающие зомби, можно разбить, если наполнить ему рот солью. Конечно, вам понадобится зашить ему губы, чтобы он не смог ее выплюнуть, да притом освободившись от чар, он может попытаться вас убить. Но после этого он вернется туда, откуда взялся, то есть в могилу, с наивозможной быстротой.
— Какое это имеет отношение к вашему пробуждению ото сна? — нахмурился Рокса.
Брат Джой пожал плечами:
— Сны — это фантазии, и поэтому в структуре сна-вселенной символы суеверия срабатывают. Когда наши сонные «я» осознали, что нам подсунули наркотик-зомби, они сыпанули друг другу соли на язык, и символ сработал, мы вернулись туда, откуда взялись, то есть сюда.
— Наркотик-зомби? — управляющий заметал взгляды с одного лица на другое. — Кто сказал о каких-то наркотиках-зомби?
— Я.
Все повернулись, пораженные до крайности. Тоненький голосок исходил с кушетки Мирейни, где лежал ее компьютерный блокнот.
— Я «Нотел-Модем 409» и обладаю способностями к беспроводной связи с большими компьютерами. Я стал симбиотически связан с моим оператором.
Мирейни побледнела. Глаза у нее сделались огромными. Строганофф крепко обнял ее за плечи:
— Не переживай так, малышка. Знаю, это трудно переварить, но у любой артистки обязательно развивается чувство к ее инструментам.
Мирейни схватила блокнот и прижала к себе.
— Вследствие этого, когда мой оператор впала в состояние сна, я участвовал в нем вместе с ней, — продолжал блокнот. — Однако, будучи электронным, я оказался невосприимчив к наркотику и смог осознать, что сон не является тем безопасным и приятным пристанищем, на которое надеялись эти клиенты.
— О, насчет этого я не уверена, — пробормотала Шорнуа.
Строганофф покачал головой:
— Паршивый сюжет. Не говоря уж о характеристике действующих лиц.
Рокса поднял голову, суживая глаза:
— Если вам не нравится мой сон, гражданин, можете создать свой собственный.
— Вполне возможно я так и поступлю.
— Наркотик-зомби не шибко законен, — указал Род. — И предполагается, что смотрящим сон клиентам даются определенные гарантии безопасности.
Рокса нетерпеливо пожал плесами:
— Ладно, допустим я несколько растянул правила.
— Растянул! — фыркнул Йорик. — А может точнее будет сказать «исковеркал»?
Но Бел поднял руку:
— Погодите, ребята. Нарушенные им законы на самом-то деле ничего не значат.
— Ничего не значат?
— Ровным счетом ничего в сравнении с тем, что делал тот сон сам по себе, — Бел повернулся, глядя Роксе прямо в лицо, чуть опустив голову, прожигая его взглядом. — Тот сюжет считал попросту само собой разумеющимся, что людям следует выполнять приказы и не думать о них. Если бы остались в нем достаточно долго, то проснулись бы приученными принимать все, что ни скажут власть предержащие, не рассуждая, и даже не помышляя о сопротивлении!
Йорик присвистнул:
— Вот это да! Идеальная система промывания мозгов. Жертвы сами оплачивают все расходы!
Рокса побледнел и попятился на шаг.
— Вы не сможете этого доказать.
— О, мне думается, что смогу, — оскалил зубы в акульей улыбке Бел. — Семиотический анализ сюжета и неврологический анализ альтернатив выбора... думается, я смогу вполне основательно доказать это.
— Ну и что? — чуть выпятил челюсть Рокса. — В этом нет ничего незаконного.
— Только потому, что об этом пока никто не подумал. Скажите-ка, все ваши сны так воздействуют?
— Я не обязан отвечать на этот вопрос!
Йорик усмехнулся и шагнул вперед, массирую кулак.
— Это почему же?
— Благодаря им! — Рокса попятился назад и рывком распахнул дверь. В помещение ввалилась дюжина рослых мускулистых громил. Только восемь из них держали в руках дубинки. Четверо других держали в руках бластеры.
Род ткнул пальцем в вожака:
— Ты тот крестьянин! Который бросил вилы!
Вожак отвесил насмешливый поклон:
— Берлин Ивз, к вашим услугам.
— Он слишком скромен, — хохотнул Рокса. — Правильнее будет Берлин Ивз, д. ф.
— Д. ф.? — нахмурился Род. — Так что же вы делаете, возглавляя банду убийц?
— Не смог найти работу преподавателя. Кроме того, эта работа лучше оплачивается.
— И на чем же вы специализировались? — фыркнул Род. — На политологии?
— Неа, — нехорошо усмехнулся Ивз. — Я самый натуральный д. ф. — доктор философии.
Род уставился на него во все глаза.
— Вы дипломированный философ?
— А что тут такого странного?
— Но вы же убиваете людей!
— Так вы заметили.
— Как же может философ оправдывать такие ужасные действия?
— А для чего еще нынче служит философия?
— Но какие же причины убивать людей может дать вам философия!
— Самые веские, — усмехнулся Ивз. — Это выгодно.
— Я думал, философии полагается быть этичной.
— Разве вы никогда не слышали об экзистенциализме? — пожал плечами Ивз. — Кроме того, она вполне этичны, вот только вы не согласны с этой этикой, — он стал на миг серьезным. — Но если вам действительно хочется узнать, прежде чем я выжгу вам мозги, то я скажу вам. Это способ осуществления власти над моей субъективной вселенной.
— Солипсист, — простонал Род. — Я думал, вам полагается быть философом, а не палачом. Нет, один последний вопрос! — поднял он ладонь, когда Ивз тронулся вперед, и бандит остановился. — А что произошло бы, если б мы досмотрели сон до конца?
