На самом деле все было гораздо проще. Никакого объединенного китайского флота не существовало в природе, значительные силы Северного флота были рассредоточены по всей акватории Желтого моря и не имели ни единой задачи, ни единого командования. Большинство кораблей были собраны в Вэйхайвэе и ждали неизвестно чего. Что касается встреченных японцами кораблей, то это были корабли эскорта, сопроводившие китайские транспорты до Асана и возвращавшиеся навстречу «Гаошену», который должны были сопровождать туда же. Встреча с японцами оказалась настолько неожиданной, что командир «Цзиюаня» Фан Боцянь даже не объявил на корабле боевой тревоги. Последствия такого боя можно безошибочно предугадать: первый снаряд попал в ходовую рубку, второй — разрушил носовую артиллерийскую башню. В несколько минут все палубные надстройки были или разрушены, или значительно повреждены. Китайский корабль, вооруженный всего одной кормовой стопятидесятимиллиметровой пушкой, виртуозно отстреливался, и даже нанес повреждения «Ёсино», выведя из строя одно из его орудий. Тем не менее, через час боя Фан Боцянь поднял на единственной уцелевшей мачте белый флаг и флаг японского флота, — не застопорив при этом машин и продолжая уходить в направлении на Вэйхайвэй. Цубои приказал «Ёсино» догнать китайца, а сам остался на месте: непрерывная канонада не могла не привлечь к себе внимания, и японский адмирал опасался появления мифической объединенной китайской эскадры, про которую мы знаем, что ее не существовало. «Цзиюань» сумел уйти, поскольку у «Ёсино» возникли неполадки в машине, а «Гуани» повезло меньше. Попав под перекрестный огонь с «Нанивы» и «Аукицушимы», канонерка получила несколько пробоин в корпусе, на ней погибли 10 человек из 40, составлявших команду. Командир «Гуани» Линь Гоян принял единственно правильное решение в сложившейся обстановке: уйдя на мелководье, он обезопасил себя от японцев, а после их выхода из боя — около часу пополудни — принял решение выброситься на берег. Команда сошла с корабля, после чего он был взорван.
Тем временем «Гаошен» в сопровождении корабля эскорта «Цаоцзян» шли курсом на Инчхон. Около девяти утра израненный «Цзиюань», едва разобрав силуэты встречного отряда, поднял флажный сигнал: «Военные действия начались, немедленно возвращайтесь». Несмотря на дым, стлавшийся над морем, на шедшем впереди «Цаоцзяне» сумели разобрать предупреждение, и корабль эскорта лег на обратный курс.
А драма положений развивалась по причудливым законам жанра. Пытавшийся оторваться от японского преследования «Цзиюань» спустил белый и японский флаги только подойдя к «Гаошену». На транспорте вначале решили, что это японский корабль. После чего к месту боя подошли три корабля под японским флагом. Угроза была очевидной, тем не менее, командиры обоих китайских кораблей словно забыли, что «Гаошен» в данной ситуации входит в их отряд как боевая единица. Никаких указаний он не получил. Капитан арендованного английского судна Томас Голсуорси в точном соответствии с полученным приказом продолжал следовать в Асанский залив — будучи совершенно уверенным, что судно под английским флагом никто тронуть не посмеет.
«Цзиюань» тем не менее продолжал маневрировать, уходя к Вэйхайвэю. Командир эскадры Цубои продолжил преследование на «Ёсино», приказав командиру «Нанива» капитану 1 ранга Того Хэйхатиро атаковать транспорт. Однако, подойдя достаточно близко, Того не решился стрелять по кораблю под английским флагом. В 9 часов 15 минут «Нанива» сблизился с «Гаошеном» до кабельтова, произвел два холостых выстрела по курсу транспорта и поднял сигнал «Застопорить машины, отдать якорь».
Капитану Голсуорси ничего не оставалось делать, как подчиниться. Едва корабль застопорил ход, китайские солдаты и офицеры, находившиеся на верхней палубе, решили, что корабль сдается. Командиры отрядов Лю Пэйдэ, У Чжаньтао, У Биньвень бросились к немецкому офицеру фон Ганнекену с криками, что китайские солдаты лучше пойдут ко дну, чем сдадутся в плен японцам. Обстановка складывалась критическая. Посоветовавшись с капитаном, фон Ганнекен пришел к выводу, что он имеет право обратиться к японскому кораблю с требованиями дать возможность английскому судну вернуться в порт выхода, поскольку оно вышло в море до объявления войны.
Тем временем с «Нанивы» вышел катер для осмотра английского транспорта. Капитан-лейтенант Хитоми Дзэнгоро поднялся на борт «Гаошена». Капитан предъявил ему необходимые судовые документы. Из них следовало, что судно арендовано китайским правительством, следует из Дагу в Асан, на борту находятся 1 200 солдат, 14 орудий и большое количество военного снаряжения. Хитоми приказал Голсуорси следовать за японским кораблем, не дав ему высказать протест, и возвратился на «Наниву».
Того признал действия своего офицера совершенно правильными, и поднял сигнал «Гаошену»: выбрать якорь, встать в кильватер, следовать за мной на дистанции пять кабельтовых. Попытка Голсуорси объяснить китайцам, что у него нет другого выхода, кроме как подчиниться требованиям японского командования, вызвала реакцию разорвавшейся бомбы. Китайские офицеры угрожали перебить всех европейцев на борту, если капитан посмеет выполнить требования японцев. Ситуация «перевернутой корзины» была налийо; напомним нашим читателям, что перевернутая корзина, поднятая на рее, означала бунт на корабле. Фон Ганнекен сумел поднять сигнал «Прошу прислать представителя для переговоров». Того приказал Хитоми вторично посетить «Гаошен» и эвакуировать европейцев, которые пожелают эвакуироваться.
Однако вторично подняться на борт транспорта японскому офицеру не довелось. Фон Ганнекен с верхней площадки трапа прокричал, что солдаты взбунтовались и посадили капитана под замок. Если бы японский офицер поднялся на борт, его тут же растерзали бы. Солдаты требуют вернуться в Дагу. Хитоми развернул катер и направился к «Наниве». При этом он обратил внимание на то, что английского флага на кормовом флагштоке нет. Очевидно, его сорвали китайские солдаты. Получив доклад подчиненного, Того пришел к выводу, что английское торговое судно незаконно захвачено китайскими войсками, и принял решение его потопить. Был поднят сигнал «Буду атаковать, предлагаю покинуть корабль». Но дать ответ было уже некому, поскольку солдаты отобрали у моряков сигнальные флаги и согнали их в кормовой кубрик, выставив охрану.
В 1 час 10 минут «Нанива» поднял сигнал «Атакую» и произвел пуск торпеды, которая, однако, в цель не попала. Одновременно с этим пять стопятидесятимиллиметровых орудий главного калибра начали методичный расстрел транспорта. Едва ли не первый снаряд, взорвавшийся на «Гаошене», разворотил бортовую обшивку на корме, и находившиеся там европейцы сумели вырваться из кубрика. Китайские солдаты стреляли по японскому крейсеру из винтовок, хотя это и было совершенно бесполезно. Они продолжали стрелять до тех пор, пока «Гаошен» не скрылся под водой. Того приказал спустить шлюпки, чтобы спасти европейцев. Однако спасти удалось лишь капитана Голсуорси, старшего помощника Льюиса Генри Тамплина и рулевого-манильца. Командир машинного отделения и четверо машинистов утонули. «Гаошен» пошел на дно в 1 час 46 минут, то есть был потоплен за полчаса. Глубина в месте потопления была незначительной, поэтому мачты затонувшего транспорта обозначали место боя. 147 китайских солдат, попавших в воду, были подобраны и спасены корейским судном, проходившим поблизости, и высажены на остров Токчокто, среди них — фон Ганнекен. 45 человек всю ночь продержались на торчавших из воды мачтах «Гаошена» и были подобраны на следующий день французским военным кораблем «Лион».
