Таня засмущалась, восприняв его комплимент всерьез.
— Поплавать не хотите?
— Я — нет. Так наплавалась возле Тирана, что до сих пор коленки трясутся.
— А вы? — спросил он, переключившись на Свету, и деланно серьезно посмотрел на нее, хотя в его глазах плескались чертики.
— Мама только один раз поплавала, — не дала ей ответить дочь. — А потом ее укачало. Ее там учил один молодой-интересный, инструктор-араб. Так ее обнимал за талию! — захихикала Таня, подтрунивая над матерью.
— Тань, ну что ты говоришь, — запротестовала Света.
Он почувствовал непреодолимое желание набить морду посмевшему обнять ее молодому инструктору.
— Ой, там в дартс играют! — заметила Таня оживление на другом краю пляжа. — И я хочу! — Она мигом умчалась.
Он перенес свои вещи и устроился рядом со Светкой. Уже одно ее присутствие волновало его, как школьника — первая любовь. Она лежала, прикрыв лицо широкополой шляпой и закрыв глаза.
— Свет, — попытался он взять ее за руку.
— Не прикасайся ко мне, — сердито отдернула она руку. — Только этого здесь не хватало!
Ее брови сошлись в гневной гримасе на переносице. Ему стало смешно и радостно, он понял, что она имела в виду.
— Ну, Свет, — продолжал он, подтрунивая, и пощекотал ей живот.
— Прекрати, бесстыдник! Сейчас дочка придет!
— Она не придет. Она метает дротики.
Света снова закрыла глаза и сжала губы, с трудом удерживая улыбку.
— Свет, пойдем поплаваем, а то я за себя не ручаюсь. Глядишь, холодная вода остудит мой пыл.
— Ладно, — ответила она, — все равно ведь не отвяжешься. Только учти, я плохо вижу. Гораздо хуже, чем раньше. После рождения Тани у меня очень упало зрение. Так что придется мне взять тебя за руку, но давай без глупостей.
Как без того, что она назвала глупостями, если она рядом! Но он взял себя в руки и постарался быть серьезным.
Они медленно плыли, скользя по краю рифа. Он держал ее за руку, а иногда придерживал за талию, стараясь двигаться синхронно с ней и показать все самое интересное. Помня о том, что она хорошо видит только вблизи, он тянул ее за собой, наплывая над рифом на расстоянии вытянутой руки и зависая над каким-нибудь особенно красивым кораллом. Сначала она боялась, он ощущал это по напряженно вцепившимся в его ладонь пальцам. Но потом привыкла. Она не отнимала руки, но и не хваталась за его руку, просто ее ладонь лежала в его руке, а она была рядом, и этого было вполне достаточно для счастья.
Когда они вернулись на пляж, Таня уже поджидала их.
— Скоро пляж закрывают. Мам, дай мне маску, я еще успею поплавать.
Он лежал рядом со Светкой и держал ее за руку. Она не противилась. Только время от времени поднимала лицо и, близоруко щурясь за стеклами очков, всматривалась вдаль.
— Ты ее видишь? Я снова потеряла.
— Вижу, вижу. Успокойся. У нее очень приметная трубка — желтая на конце. Мне прекрасно видно. Расслабься и отдыхай. Неужели ты думаешь, я позволю ей утонуть?
Света успокоилась и мирно загорала, подставив свое и без того смуглое тело мягким лучам солнца. Он лежал рядом и смотрел на ее профиль.
— Светка, — тихо сказал он, лаская ее пальцы, — я тебя люблю…
Боже, как давно он не говорил этих слов. Или говорил? Но не так. Так он говорил только ей. Он смотрел на море, теряющее свой блеск, солнце уже скрылось за крышами крайних вилл. Люди стали собираться уходить с пляжа, а ему было так хорошо, так тихо и спокойно. Какое счастье, что на свете есть остров Тиран, и какое счастье, что он решил его увидеть.
Вечером, сразу после ужина, они уехали гулять в старый город. Света сначала отнекивалась, ссылаясь на усталость, скорее всего, так оно и было, но под их с Таней натиском сдалась. Они бродили по улочкам, заходили в магазинчики, выбирали всякую всячину. Он понял, что они в Египте впервые и им, естественно, хочется накупить всяких сувениров. Тане понравились какие-то бусы, и он с удовольствием купил ей их. Света немного поколебалась, но все же не решилась отдать ему деньги. Увидев это, он стал покупать все, на что они обращали внимание, и их пакет быстро наполнился всякими безделушками. Потом отправились в Наома Бей — новый город. Это была длинная нарядная улица — Бродвей для туристов. Они посидели в рыбном ресторане, хотя уже поужинали и никто не хотел есть. Но им предложили такие необычные морские деликатесы, что они решили хотя бы попробовать. В довершение ко всему он сходил в ювелирную лавку, на несколько минут оставив их в ресторане, предварительно грозно посмотрев на официантов: дескать, не дай бог, чтобы тут кто без меня… и принес им по витому золотому браслету.
— Ой, какая красота, — пискнула Таня, надевая браслет.
Света нахмурилась.
— Это подарок, — тоном, не терпящим возражений, сказал он и надел браслет Свете на руку.
— Мы не можем это принять, — тихо проговорила она, — это очень дорого.
— Ерунда, бижутерия, — беспечно ответил он.
— Это желтое золото.
— Ну и что?
— Я отдам тебе деньги.
— Только попробуй, — возразил он. — Могу я хоть что-то подарить на память?
Таня с удивлением посмотрела на них, но тут ее внимание отвлек официант с очередным, только что приготовленным блюдом, от которого шел восхитительный запах.
Они отлично провели вечер. Самое приятное было в том, что все вокруг принимали их за семью. Пользуясь случаем и якобы чтобы оградить их от навязчивых ухаживаний местных торговцев, он все время держал Свету под руку, а Таню обнимал за плечи, и все выглядело пристойно и правильно.
В отеле, прощаясь у бассейна, он уловил момент и шепнул Светке:
— Если ты сегодня не придешь, я умру…
Она пришла через два часа, когда Таня уснула.
— Ты издеваешься надо мной, — сказала она после первых объятий и, отстранившись, прилегла на постель. — Я ужасно не выспалась. И очень устала на яхте.
А он стоял и, как болван, улыбался во весь рот, чувствуя нелепость этой улыбки, но не в силах что-то поделать.
— Ты как ребенок. Капризный испорченный мальчишка. Хочу — и все! А подайте мне сюда Свету, я ее съем!
— Я тебя съем, — дурашливо закивал он головой.
К ее приходу он немного прибрал свои вечно разбросанные вещи, поставил на столик мартини и шоколад, включил мягкое ночное освещение. Она окинула все это взглядом.
— Готовился?
Он кивнул, все так же нелепо улыбаясь.
— Я уже легла спать, а спать не могу. Умрет еще, думаю.
Он прилег рядом и привлек Светку к себе.
— И умер бы, если бы ты не пришла.
