Через несколько сотен шагов, когда продолжавшие разбираться между собой погранцы скрылись из виду, ехавший первым рахива неожиданно придержал коня и вскинул руку.
— Что такое? — спросил Егор.
— Вторая линия защиты… более хитрая, — с беспокойством ответил Ганди-Ла. — И она…
Договорить он не успел: земля перед ними разверзлась, из черного провала завоняло серой, и оттуда вылетел чернокожий громила с пылающими алыми глазами и крыльями, как у очень большой летучей мыши.
«Вот и демон», — почти с облегчением подумал Егор, разглядывая длинные когти, витые, как у архара, рога и выдающееся мужское достоинство.
— Эй, вы где? — обиженно взревел громила. — Почему вас не видно? Я вас что, должен на ощупь искать?
— Нет, — отозвался Бешеный Соня. — Я сейчас как выскочу!
И, прежде чем рахива успел сказать «нет!», Махот ринулся в верховую атаку. Демон выпучил глаза, огромная дубина взлетела и врезалась явившемуся из-под земли здоровяку прямо в лоб. Раздался хруст, точно разбили очень большое яйцо, один из рогов отломился.
— Ну и дела… — протянул громила. — Я…
Но Бешеный Соня не стал слушать противника он в очередной раз доказал, что первая часть его прозвища получена тоже не зря и что когда он не спит, то может быть серьезной угрозой для кого угодно.
Удар — и демона отшвыривает на несколько шагов…
Второй — и одно из крыльев бессильно повисает…
Третий — и чернокожий здоровила с обиженным воем ныряет в землю, точно в воду.
— Знаешь, это было мощно, — завистливо сказал Яхирон. — А ты все проспал, герой!
— Теперь уходим, — вмешался Ганди-Ла. — Мы нашумели, да и от заклинания сохранились жалкие клочки.
С той стороны, где остались патрульные, приближался топот копыт, а там, где прятался во мраке КПП, двигались огоньки факелов. Уцелевшие черепа на громадных кольях горели тревожным огнем, время от времени начиная мигать, вверх летели фонтаны красных и фиолетовых искр.
Егор пришпорил рыжегривого пони и вслед за рахива помчался туда, где во тьме угадывался лесок. Тут скакунам горской породы пришлось доказать, что они умеют не только ходить, а еще и бегать, причем довольно быстро, и с этим делом купленные в Ставире кони справились.
Ганди-Ла первым вломился в густые заросли, мгновением позже то же сделал Махот.
— Давай-давай! Погоня близко! — провопил откуда-то из вышины Аладдин, и Егор обернулся.
По его пятам, делая длинные прыжки, неслись две четвероногие тени, и клыки в пастях поблескивали даже через ночной мрак.
— В бой! — воинственно крикнул Яхирон, и рука Егора сама выдернула меч из ножен.
Выпад оказался настолько резким, что Егора выдернуло из седла, но это спасло ему жизнь. Не рассчитавшая сил тварь перепрыгнула через пони, едва не зацепив лапами седло, и рыжегривый, истошно хрипя, ринулся в лес.
Егор покатился по земле, ушибив поочередно плечо, спину и задницу и вскочил на ноги.
— Р-р-р-р, — сказала обнаружившаяся перед ним зубастая морда.
— Поучись разговаривать, — посоветовал ей Яхирон, метнулся вперед, а когда вернулся, то оказался измазан кровью.
Егор развернулся с уходом влево, споткнулся и едва не шлепнулся, но на ногах удержался. Второй зверь пролетел через то место, где только что стоял вчерашний студент, обнюхал поверженного сородича и издал низкое горловое рычание, в котором смешались злоба и гнев.
— Не боись, — подбодрил хозяина меч. — Не с таких шкуры снимали!
Тварь прыгнула и буквально напоролась на клинок, но при этом сшибла Егора наземь и навалилась сверху. Он упал на спину, на лицо закапало нечто вонючее, липкое, а мышцы рук болезненно заныли, пытаясь удержать немалую тяжесть — похожая на волка зверюга весила с хорошего теленка.
— Неплохо ты тут развлекаешься, — сказал объявившийся рядом Ганди-Ла. — Настоящий боец. Ради хорошей драки даже о бегстве позабыл. Помочь тебе или ты с ним нарочно обнимаешься?
Егор подавил истинно геройский позыв ответить «я сам» и с трудом выдавил:
— Лучше помочь.
— Сейчас, — из тьмы явился Бешеный Соня, схватил дохлую тварь за загривок и отбросил в сторону.
Егор с облегчением вздохнул, убрал меч в ножны, поднялся и осторожно ощупал себя: вроде бы все цело, никаких укусов или царапин, даже одежда не порвана, только испачкана.
— Что это за хищник? — спросил он.
— Ты знаешь, даже я при всей своей любви к познанию предпочту искать ответ на этот вопрос потом, в безопасном месте, — сказал Ганди-Ла. — Сейчас мы должны работать не головами, а ногами, причем конскими, и делать это очень быстро, если не хотим угодить в темницы Серого замка.
— И то верно, — Егор оглянулся. — Где там мой конь?
Когда десять минут спустя один из патрулей наткнулся на трупы двух боевых фаридийских псов, то рядом с мертвыми собаками, способными в одиночку справиться с медведем, не было никого.
В Холодной комнате, несмотря на лето, царил бодрящий морозец.
Именно по этой причине, а не из-за страсти к дорогим шмоткам явившийся сюда Ольвхоретан Пердигийский Младший был наряжен в тяжелую горностаевую мантию и настоящие валенки.
— Привет, трупешник, — сказал он, прикрыв за собой дверь и моргая, чтобы привыкнуть к свечению ядовитых грибов.
— Не очень-то ты вежлив, — откликнулся тот, кто при жизни звался Утраком Светлобородым.
— Вежливость к поверженным врагам совершенно необязательна.
— Я никогда не считал тебя врагом.
— Так, хватит этих философских споров! — Три Пальца нахмурился. — Я к тебе пришел по делу, а не просто так лясы поточить. Для пустой болтовни у меня есть приспешники, среди которых льстецы, садисты и дураки встречаются чаще, чем толковые администраторы и хорошие полководцы.
— Такова участь Темного Властелина — притягивать всякое отребье, — важно изрек Утрак Светлобородый, почесывая железную скобу, что крепила его голову к шее под подбородком.
На самом деле мертвый философ в принципе не испытывал голода, чесотки или холода, вообще никаких телесных ощущений, и движение было автоматическим, данью привычке.
— Участь Темного Властелина, — передразнил его хозяин Серого замка. — Как три пальца откусить. Я что, мечтал о ней, что ли? Мне просто была нужна власть над всем миром, и до сих пор нужна… Ладно, это все лирика. У меня есть к тебе конкретный вопрос. Помнишь того геройчика, явление которого в наш мир мы обсуждали не так давно?
— Конечно, — немного грустно ответил Утрак. — Вместе с жизнью я утратил и способность забывать.
— Тогда ты пришел к выводу, что этот прыщавый юнец не представляет опасности, — Три Пальца и не подумал сесть в кресло, он ходил из угла в угол, от одного шкафа к другому, и это означало, что он по-настоящему встревожен. — Но ситуация вышла из-под контроля.
