фиванский отряд состоял из любовных пар, построенных определенным образом: справа — более младший пэрайбетаэ, слева — более старший эхеной, который в случае необходимости мог закрыть своим щитом возлюбленного.
(3) К. К. Руф «История Александра Македонского». Книга V, глава 4.
(4) По дороге к Сузам навстречу Александру вышло около 4 тысяч искалеченных греков, что долгое время находились в плену и подвергались истязаниям. Они отказались вернуться в Грецию, стесняясь своей судьбы. Александр одарил их землями, выделил скот, заплатил каждому по 3 тысячи динариев и прибавил к этому по 10 дорогих одежд.
(5) К. К. Руф «История Александра Македонского». Книга V, глава 6.
(6) Плутарх «Александр». Глава 37.
(7) Мо́йры в древнегреческой мифологии богини судьбы. Считалось, что именно Мойры отмеряют продолжительность жизни в зависимости от прегрешений и заслуг человека.
Сантария.
«Артемида», — невольно подумал статный молодой человек, глядя на статую сирены. Изящное изваяние, слитое из золота, венчало купол погребального катафалка Александра. Молодой человек остановился, завороженный красотой сияющей богини. Фигура припадала на колено, покорно скрестив на груди руки. «Много скорби, — вновь подумал молодой человек. — Гефестиона провожала стоя, а тут совсем никнешь». Имя хилиарха тронуло в глубине души трепетную струну, и она тихо и больно зазвучала. «Печальный венец примеряешь, империя», — подумал и почти произнес вслух македонец. — «Было время, когда мы правили историей. Кто знает, как нынче она будет править нами».
Юноша едва присел, намереваясь попробовать ужин, когда его окликнули:
— Клеон, тебе послание!
Почтовый вручил свиток, скрепленный печатью. Взглянув на тесненное изображение, Клеон улыбнулся. Печать Гефестиона.
— Спасибо, Герний, — поблагодарил юноша, ожидая, пока посыльный уйдет.
— Мне приказано ждать, пока ты будешь читать.
Клеон отвернулся к огню и распечатал свиток. Ровный красивый почерк хорошо знаком. «Посыльный проводит тебя», - все, что было написано в послании. Ни слова не говоря, юноша обернулся плащом и последовал за провожатым. Ночь уже украла мир, спрятав его в складках своей накидки, и лишь огоньки костров сияющими самоцветами блестели на ее одеянии. Юноши прошли через весь лагерь, миновали расположение технических палаток, скорняжные мастерские, кузнечные шатры, оказавшись почти за пределами жизни. Проводник внезапно остановился, пропуская Клеона вперед. В свете далекого костра очертания палатки казались едва ощутимыми. Тусклый свет изнутри обозначил вход. Юноша нерешительно вошел и остановился. Полумрак скрыл краску смущения, густо разлившуюся по щекам, когда навстречу ему поднялся Гефестион. «Демон ночи», — только и успел подумать Клеон поклонившись.
— Я вызвал тебя для очень важного поручения, — начал Гефестион прямо. — Дело, которое я намерен поручить тебе, касается царя. Думаю, излишне объяснять особую секретность и важность этого задания.
Во время того, как гиппарх говорил, Клеон подтягивался, словно становился выше ростом.
— Я знаю, — продолжил Гефестион, — что могу доверять тебе.
Аминторид потер ладонями виски, поморщился, однако, продолжая говорить.
— Прошлые поручения ты выполнил отлично, и я надеюсь, что не ошибусь и в этот раз.
— Ты можешь не сомневаться, Гефестион, — важно ответил юноша.
— Хорошо. Но, все же, хочу напомнить, что плата, которую ты получишь, ощутима для вашей семьи. Надеюсь, твои сестры уже могут рассчитывать на приличное приданное, которое, несомненно, возрастет в случае аккуратного выполнения всех условий.
Гефестион замолчал и пристально посмотрел на Клеона. Фраза, которую он только что произнес, показалась слишком сложной даже для него самого.
— Ты не найдешь более благодарного и преданного человека, чем я, — страстно заверил юноша. — Только смерть может помешать исполнить все в точности, как ты велишь.
— Думаю, сумма, о которой идет речь, позволит вам переехать в удобный и просторный дом, — продолжал Гефестион, пристально наблюдая за собеседником.
Юноша заметно напрягся, готовясь выслушать поручение.
— Сегодня в ночь ты покинешь лагерь в сопровождении небольшого отряда. Людей для этого я подготовлю сам. Вы двинетесь вдоль берега до Паретония. Там запасетесь продовольствием и водой и пересечете плато Мармарика на юг. Ваша цель — оазис Сантария (1). Там ты найдешь святилище бога Амона.
Гефестион замолчал, ожидая хоть какую-нибудь реакцию со стороны Клеона, но юноша не шелохнулся.
— Наш царь желает посетить оракула. Никто не смог убедить его в опасности этого предприятия. Александр не намерен менять решение, и отправляется утром через три дня. Путь до Сантарии крайне труден и опасен. За свои услуги проводник запросил не малую сумму. Ты отправишься немедленно. Жрецы должны быть готовы к появлению царя. Александр нынче фараон, следовательно, они должны встретить его как бога. Ты понял? Бога!
От напряжения и внимания брови юноши сошлись, а голова заметно подалась вперед. Задача, возложенная на него Гефестионом, казалась фантастической. Видя опасения Клеона, македонец вытащил откуда-то мешочек и бросил юноше.
— Вот аргументы. Так жрецы поймут тебя быстрее.
Клеон покачал в руке мешочек с драгоценными камнями, взвешивая значимость аргументов, и лицо его выразило удовлетворение. Аргументы казались достаточно весомыми.
Гефестион почти вплотную подошел к юноше.
— Думаю, ты сделаешь это для царя… для меня? — теплое дыхание шевельнуло волосинки за ухом. — Ведь я не ошибаюсь?
Клеон лишь протяжно вздохнул в ответ.
* * *
— Ты похож на юную Артемиду, — лукаво произнес Гефестион, поднимаясь с измятого ложа, — хотя и она могла бы позавидовать столь прекрасной коже.
Огонь за спиной очертил его фигуру. Сильное молодое тело, дерзкий разлет плеч, капризно-уверенный наклон головы. Арес, взирающий свысока.
— Гефестион, — прошептал Клеон, и слезы покатились по раскрасневшимся щекам, подернутым почти детским пушком.
— Я доверил тебе судьбу мира, мальчик, — с нотами благодарности прошептал сын Аминты. — Будь осторожен. Я слышал, оракул бывает в дурном настроении.
— Я исправлю это.
Гефестион снял перстень.
— Он твой. Не задерживайся в Сантарии. На обратном пути найдешь нас в пустыне. Если я увижу его на левой руке, можешь ничего не говорить, но если не сможешь надеть на эту руку…
— Ты увидишь его на левой руке, мой бог.
Аминторид едва заметно улыбнулся.
— Все, включая Александра, будут знать, что вы отбыли вперед, чтобы проложить для царя путь и доставить все необходимое для посещения им храма в Сантарии.
— Не беспокойся ни о чем, — уверенно произнес Клеон, и эта уверенность засияла в его глазах.
Александр пребывал в приподнятом настроении. Он был уверен, что оракул подтвердит слова Олимпиады о его неземном отце (2). Царь уже давно убедился, что боги покровительствуют ему, считая избранным. Несколько раз он заводил об этом разговор с Гефестионом, но тот всякий раз уклончиво просил подождать некоторое время до встречи со жрецами и ссылался на больную голову. Александр с удовольствием окунулся в подготовку к походу. Он просил Птолемея и Каллисефена непременно сопровождать его в этом предприятии. Каллисфен втайне начал набрасывать приходящие в голову удачные фразы, намереваясь использовать их при описании паломничества, а Птолемей прикидывал пользу, которую впоследствии из этого удастся извлечь.
Наконец, наступил день, когда делегация во главе с царем покинула армию и направилась на запад вдоль побережья. Повсюду караван приветствовали люди, выстилая дорогу цветами. Еще более воодушевленный и уверенный в своей исключительности Александр покинул Паретоний, и караван вступил в бесконечные пески Мармарика.
Страдая от несносной жары днем и содрогаясь от холода ночью, караван медленно двигался от одной вехи к другой. Шел уже пятнадцатый день похода, а земля, закольцованная с небом на горизонте, все также простиралась унылым желтым туманом. Александр, который еще в начале пути был так воодушевлен, теперь ехал молча, словно сосредоточенно о чем-то думал.
— Ты обещал нам колодец еще два дня назад! — услышал он крик Гефестион, сотрясавшего маленького сухого человека.
Тот что-то бормотал, хлопая миндалевидными глазенками.
— Если ты вытрясешь из него душу, мы, вряд ли, найдем дорогу сами, — спокойно сказал Птолемей, положа руку Гефестиону на плечо.
— А что ты прикажешь делать, когда воды у нас осталось хорошо, если на полдня?
— Растянуть ее на день.
— Отлично! А потом?
— А потом уповать на богов. Разве позволят они сгинуть себе подобному? — в голосе Птолемея проскользнули нотки сарказма.
— Посмотрим, — резко ответил Гефестион,
