ты как-нибудь загляни в Стамбул.
Ты сказала, что пока не определилась насчет юридической школы. Не принимай решений, когда твое сердце в печали. Знай, твой приезд был мне очень дорог. Я был очень рад тебя увидеть. Пожалуйста, созвонись со мной, чтобы мы могли поговорить.
С любовью,
Оз
Меня накрыло чувство тоски и сожаления.
Эми взяла первую открытку и прочитала их одну за другой.
Рыбацкая деревня, в которую я отвез тебя на скутере. Помнишь, как мы тогда отобедали? Пожалуйста, напиши мне. С любовью, Оз
Дворец Долмабахче. Роскошное место. Ты очень точно описала его. Пожалуйста, напиши мне. С любовью, Оз
Базар. Браслет все еще у тебя? Пожалуйста, поглядывай на него и вспоминай меня. Я не хотел, чтобы ты страдала от того, что делает моя семья. С любовью, Оз
Круиз по Босфору. Хочу снова так с тобой прокатиться. С любовью, Оз
Пожелания на Новый год. Я больше не буду отправлять тебе открытки. Я должен уважать твое решение. Я буду дальше идти по своему пути. Может, встретимся в Лондоне через девять лет, четырнадцатого февраля, чтобы сходить на свидание в кино? Если получится, значит, это судьба. С любовью, Оз
Я глубоко вздохнула, не выпуская браслет из руки. Я не могу их сжечь.
Эми приложила ладонь к приоткрытому рту.
– Девять лет спустя четырнадцатого февраля. Это ночь после церемонии посвящения в барристеры?
– Да.
После этого я увидела его уже только в Париже. Столько времени прошло… Я двигалась дальше, у меня были на это причины.
А теперь? Нельзя, чтобы он постоянно врывался в мою жизнь. Письмо, открытки, фотографии тех нескольких дней, проведенных вместе, – они ничего не меняют.
Глава двадцать девятая
Сейчас. Ноябрь
Дверь в дом Лиз распахнулась.
– Привет, – слабым голосом поздоровалась Лиз.
Я крепко обняла ее. Мы так и стояли на пороге, пока она приглушенно всхлипывала, уткнувшись мне в шею.
– Все будет хорошо, – сказала я, поглаживая ее по спине.
Сначала мне пришло сообщение от Лиз, потом мы созвонились, и я как можно скорее примчалась сюда. Мы с Чарли сидели за обеденным столом, разложив на нем бумажные фигурки в ролях наших гостей, и пытались решить, кого с кем сажать. Я даже обрадовалась сообщению от Лиз; мне пришлось принять две таблетки парацетамола, чтобы унять головную боль, потому что рассадить сто шестьдесят гостей – дело нелегкое. Но когда я позвонила Лиз, чтобы узнать, в чем дело, моя головная боль вернулась.
– Как мама? – спросила я, по-прежнему поддерживая ее за плечо, когда мы зашли на кухню.
Мы сели за столик на соседние стулья.
– В шоке и в отрицании.
– А ты как?
Нижняя губа Лиз задрожала.
– Я не хочу ее терять. У меня больше никого нет.
Она схватила салфетку из упаковки на столе и прошлась ею по лицу.
– Это неправда, – я взяла ее за руку. – У тебя есть Мэри, ее родители и я. Мы будем рядом, поможем, чем сможем. Я возьму выходные, присмотрю за Мэдди.
– Спасибо, Эбс. У меня мысли путаются. Рак молочной железы… Рак постоянно на слуху, но ты почему-то считаешь, что он обойдет тебя и твою семью стороной. А когда ты слышишь диагноз, мир разваливается на части.
– Когда начинается лечение?
– На следующей неделе. У Мэри много дел по работе, а потом она летит на конференцию в Париж. Ну, на ту, на которой ты была в прошлом году. Тут еще и подготовка к твоей свадьбе…
– Об этом вообще не переживай. Я сама всем займусь. Главное, заботься о маме. Она пройдет лечение, будет бороться, и ей обязательно станет лучше.
Лиз посмотрела на меня с надеждой.
– Думаешь?
– Да. Она уже в стольких передрягах побывала, ей не привыкать. Если ты будешь с ней, она справится.
На лице Лиз появилась нерешительная улыбка.
– Даже не могу поверить, что мы с ней теперь так близки. Если бы ты тогда не уговорила меня ей позвонить… – она замолкла и посмотрела на мое обручальное кольцо. – Извини, что забрала тебя у Чарли. Тебе же нужно к свадьбе готовиться.
– Все нормально, он поймет.
Ну, я на это надеялась. Пару недель назад его мама попросила нас заняться рассадкой гостей, а мы никак не могли найти время, чтобы собраться вместе и подумать.
Входная дверь открылась, и я выглянула в коридор. Мэри зашла внутрь с коляской, оставила ее у двери и прошла на кухню. Она чмокнула Лиз в щеку и обняла меня.
– Мэдди наконец уснула, – сказала она, щелкая переключателем на чайнике. – Я очень рада, что ты пришла, Эбби.
Она сняла шарф, повесила его на стул вместе с пальто.
– Мне нужно попросить тебя об одном серьезном одолжении. Я размышляла над ним, пока гуляла с дочкой.
– Конечно. Я на все согласна, – сказала я, ни на секунду не задумавшись.
– У меня на следующей неделе серьезное дело, и я не хочу оставлять Лиз одну на все будни да еще и выходные. Ты можешь снова подменить меня на конференции в Париже?
Я была в шоке.
– Вести семинар?
– Да. В конце концов, именно благодаря тебе нас снова туда пригласили. Тебя заметили. Сначала ты просто слушала других, а теперь будешь вести собственный семинар – это большой шаг!
– Мэри, я очень польщена, но я не уверена, что справлюсь.
– Чепуха. Никто не справится лучше тебя.
Я задумалась. На следующих выходных мы планировали поехать в замок Ошен, чтобы обсудить кое-какие вопросы с мамой Чарли и проверить то, что уже готово. А еще через неделю меня ждет важное дело, к которому нужно серьезно подготовиться.
Но это же такая возможность! Может, отложим нашу поездку в замок на следующие выходные? Мне так понравилась прошлая конференция, на которой мы слушали семинары и обсуждали друг с другом рабочие вопросы. А хороший семинар в моем исполнении поднимет меня в глазах других; год выдался тяжелый, какие-то дела я выиграла, но проигрывала я чаще. Когда я вижу, как членов семьи разделяют, у меня разрывается сердце.
Тут мне в голову пришла еще одна мысль. А будет ли там Оз? Смогу ли я смотреть ему в глаза после того, что он сказал мне в Стамбуле? А важно ли это вообще?
Я стала возить кулон туда-сюда по цепочке.
– Приму за честь, Мэри.
Я провела остаток дня с Лиз и Мэри, а вечером вернулась домой. Чарли сидел на нашей просторной кухне за барной стойкой, просматривая какие-то
