в объективы нетерпеливых туристов, отчаянно желавших хоть мельком увидеть настоящего преступника-фейри. Какая-то женщина побледнела, встретившись со мной взглядом. Наверное, я выглядела такой же дикой, как то существо, которое съело Тысячелистника. Не могу ее винить.
Трамвай тронулся, Брес толкнул меня на сиденье, и мы поехали к вершине острова.
Все происходящее казалось мне нормальным — разве не странно? В полубреду я подавилась смехом. Брес бросил на меня недоверчивый взгляд, и я, гикнув, несколько раз топнула ногой — меня трясло от несвоевременного приступа хохота.
— Вот что я тебе скажу, — пробормотал он, когда я закончила смеяться. На данный момент. — Ты одна из самых храбрых стажеров, какие у меня были. Я возлагал на тебя большие надежды.
Этот комментарий меня отрезвил. Потому что я тоже возлагала на себя большие надежды. У меня были мечты. Но старые мечты — дом, постоянный доход, безопасность — казались такими незначительными рядом с реальными проблемами фейри. Если король прикажет меня убить, кто вернет Андерхилл? Она пришла ко мне, показала мне путь к двери… А Фаолан сказал, что она приходит только к тем, кого считает достойными. Что будет, если я так туда и не доберусь?
Безумие.
Массовая гибель людей и фейри.
Война.
— Вы прибыли на первый уровень! Фейтастического дня! — объявил диктор-автомат в трамвае.
Левое яйцо Луга! Хоть бы это объявление не было последними словами, которые я услышу.
Меня провели через первый ярус. Улицы были переполнены, и вскоре за нами уже шла толпа фейри и туристов; всем им пришлось остаться за воротами замка, и они разочарованно загомонили.
Высокородные фейри в вечерних нарядах оборачивались с разинутыми ртами, когда я проходила мимо. Не удержавшись, я помахала им связанными руками, но у меня хватило ума понимать, что я действительно иду навстречу смерти. Дворам слишком много приходилось скрывать, а я знала все, что они так тщательно скрывали. Я стала ходячим мертвецом с того самого момента, как Фальшивая Андерхилл разбилась вдребезги, просто не сразу это уяснила.
— Пленница к королю! — сказал охранник двум солдатам в тяжелой броне, стоящим возле огромных двойных дверей, за которыми я никогда не бывала.
Меня явно не собирались вести в бальный зал, где я объявила о своем выборе профессии.
Солдаты развели сверкающие копья и шагнули в стороны.
Двери со скрипом открылись внутрь, и Брес, отпустив мою руку, жестом пригласил меня войти. Внезапно мне очень захотелось быть чистой и хорошо отдохнувшей. Я всегда чувствовала себя не готовой к встрече с отцом, а уж теперь — тем более.
Зашагав вперед, я окинула взглядом каменные покои с высоким потолком. В комнате было куда меньше украшений, чем в остальных покоях замка. Меньше помпезности и позолоты, больше холода. Похоже, именно здесь вершились настоящие дела. И это не предвещало ничего хорошего.
Охранники передо мной расступились, и я увидела отца — король с золотым обручем на голове сидел на простом троне.
Мой взгляд метнулся к Адэр: королева обошла трон, ведя рукой по высокой спинке. При виде меня она наморщила нос и прикрыла ладонью рот.
Мои губы дрогнули, я снова взглянула на короля.
Его лицо исказила ярость.
Я нахмурилась при виде седины в его волосах. Ее и вправду стало больше, чем было две недели назад? Фейри не стареют так быстро, уж точно не такие могущественные, как он.
— Почему ты привел ее ко мне в таком виде? — спросил король Александр.
Я почувствовала, как Брес за моей спиной напрягся.
— Нам сообщили, что вы хотите видеть ее немедленно, ваше величество.
— Ты поймал ее два дня тому назад.
Тренер явно почувствовал себя еще неуютнее.
— Да.
— И за все это время ты не счел нужным обращаться с ней достойно?
Воцарилась тишина. Для разнообразия приятно было видеть, как корчится Брес, но я сдержала ухмылку, потому что меня ждала неминуемая казнь и все такое прочее.
— Каллик, — обратился ко мне король, и на целую секунду у меня похолодело в животе. На моей памяти он никогда не обращался ко мне напрямую.
— Да, ваше величество?
Король обшарил взглядом мое лицо.
— Ты сбежала в Треугольник. Почему?
«Потому что я разрушила иллюзию, которую вы, ублюдки, создали, чтобы обмануть мир».
Но отчасти я все еще надеялась, что смогу выкарабкаться, а произнести такое вслух было верным способом быстро покончить жизнь самоубийством.
— Я решила, что жизнь при Благом дворе не для меня.
По выражению глаз короля я поняла, что он не верит ни единому моему слову. И все-таки мне стало ясно, что я прошла своего рода испытание, не провозгласив вызывающе правду. Неповиновение — удел богатых и могущественных, а не слабых и отверженных.
— Ты думаешь, мы в это поверим? Думаешь, мы настолько глупы? — раздался приторный голос Адэр.
Она стояла, сцепив перед собой руки — воплощение скромности, — но ее глаза разве что не сверкали от ненависти. Да, я не была ее любимицей.
— Мне неподвластно то, во что вы верите, — осторожно ответила я. — Я просто знаю то, что знаю.
— И что именно ты знаешь? — Король подался вперед на троне.
У меня пересохло во рту. Я знала слишком много, но никто не скажет мне за это спасибо.
Я выпрямилась.
— Я знаю, что фейри в беде. И что надо сделать все возможное, чтобы предотвратить грозящую всем нам ужасную участь. Я знаю, что враги повсюду.
Адэр издевательски засмеялась, но мой отец остался серьезным. В его глазах мелькнул тот же ужас, какой пробрал меня до глубины души. Или это просто ослепившая меня детская надежда, а на самом деле он остался холодным?
Король послал за мной отряд, который следовал за мной по пятам с тех пор, как я покинула Унимак. Если бы не мое мастерство и толика удачи, один из Благих мог бы меня уложить. Этот мужчина никогда меня не признавал. Он бросил мою мать на произвол судьбы вместо того, чтобы откровенно признаться, что прогуливался на человеческую сторону Унимака. Из-за него мое детство было полно страха, неуверенности в себе и обиды.
— Да, Каллик, — тихо сказал король. Смех Адэр оборвался, она потрясенно посмотрела на мужа. — Я полностью с тобой согласен.
— Александр, — прошептала она.
Он поднял руку и взглянул на двух солдат справа от трона.
— Отведите Элиту в комнату для гостей. Проследите, чтобы ей принесли еду, разрешили искупаться и послали горничную, чтобы помочь ей одеться…
— Не может быть, чтобы ты говорил серьезно, дорогой, — перебила Адэр.
Король повернулся к ней, его лицо было страшным. Она резко вдохнула, округлив глаза,
