отозвался Фаолан таким тоном, как будто они случайно встретились на улице и обменивались любезностями. — Чем могу вам помочь?
— У вас наша пленница, — холодно ответил Брес. — Она же — мой стажер. Она подралась, не так ли?
Вмешался мужчина, который раньше назвал Лана другом:
— Она убила одного из нашего отряда. Безумие овладело ею, и она…
Брес фыркнул.
— Я в этом сильно сомневаюсь. Безумие никогда ее не одолеет. На нее напали?
На мгновение воцарилась свинцовая тишина.
— Ее оттащили во время… горячего момента, — признался Лан.
Его отряд притих. Держу пари, он не хотел признаваться, что целовался с внебрачной дочерью короля.
— Я тренировал ее в Андерхилл восемь лет. — Бресу следовало бы сказать «в фальшивом Андерхилле», но я промолчала. — Безумие не могло овладеть ею так быстро. Но я не сомневаюсь, что если бы она почувствовала угрозу, то сделала бы все возможное, чтобы выжить.
На самом деле все они ошибались. В те мрачные моменты меня поглотила чужая сила. Я не чувствовала, что мне угрожают Неблагие, оторвавшие меня от Лана, но сила все-таки взяла надо мной верх. Однако эта сила не была безумием, я почти не сомневалась. А чем она была, я могла только догадываться.
— Я освобождаю вас от ваших обязанностей в отношении пленницы, — продолжал Брес. — Она Благая, и я беру ее под свою опеку в соответствии с заключенными между нашими дворами соглашениями.
Чьи-то руки подхватили меня под мышки и поставили на ноги. Я думала, Брес снимет с меня веревки, но он этого не сделал. Конечно, не сделал.
— Я знаю, что ты в сознании, Каллик, — сказал Брес. Я открыла глаза и посмотрела ему в лицо. — Твой король желает с тобой поговорить. Тебе не следовало убегать.
Я сердито зыркнула на него.
— Рефлекторная реакция на то, что за мной охотятся, что тут еще сказать? Ничего личного.
Он фыркнул и жестом подозвал своих подчиненных — больше тридцати фейри из личной охраны короля, одетых в темно-золотое и синее.
Меня понесли за ноги и запястья, заставив болтаться, как свинью на вертеле. На мгновение оглянувшись на повозку, я встретилась с сердитым взглядом Фаолана.
Злись сколько угодно.
Гребаный лжец.
— Из чего тебя вытащили, что ты так упорно боролась? — спросил Брес.
Вместо ответа я сказала:
— Тысячелистник мертв.
Брес зашагал рядом, глядя вниз, на меня.
— Раз уж вы сошлись нос к носу, другого я бы не ожидал. Как он умер?
— Почему я все еще связана, если ты говоришь со мной так, будто я не пленница?
Брес одарил меня натянутой улыбкой, едва заметной в ночи.
— Я скучал по тебе, Каллик. — Он посмотрел вперед. — Полагаю, ты знаешь, что королева-консорт Адэр тебя ненавидит?
Да ну? В самом деле?
Я с трудом удержалась от смеха.
— Я в курсе. Вот почему мне хочется быть как можно дальше от замка.
Почему мы говорим об Адэр? Разве разговор не должен идти о том, что я предположительно сделала с Андерхиллом? Может, Брес знает ответ на вопрос, который не давал мне покоя.
— Жрицу нашли?
Он бросил на меня острый взгляд.
— Хочешь ее поискать?
Встретившись с ним глазами, я отбросила осторожность.
— У меня к ней есть несколько вопросов, учитывая, что я была поблизости, когда Андерхилл разлетелся вдребезги. Фальшивый, как ты знаешь, а не настоящий Андерхилл.
Брес щелкнул пальцами, и меня бесцеремонно бросили на землю. Вспыхнувшая там и тут боль напомнила, что мне далеко до исцеления.
Подчиненные Бреса отступили, оставив нас наедине. Тренер схватил меня за горло и приподнял, так что мы оказались нос к носу.
— Если ты не хочешь, чтобы каждого фейри здесь предали смерти, я предлагаю тебе заткнуться.
Он оттолкнул меня, я с глухим стуком ударилась о землю и застонала.
Брес щелкнул пальцами, мужчины вернулись и снова подняли меня.
Он знал, что Андерхилл, в котором мы тренировались, был фальшивым. Он знал, что я разрушила всего лишь иллюзию.
— Ты собираешься меня убить?
Я вгляделась в него, но Брес больше на меня не смотрел.
— Твою судьбу решит король Александр.
— Значит, ты везешь меня обратно на Унимак.
Это было утверждение, не вопрос. Моя судьба снова зависела от капризов отца, хотя я сомневалась, что на сей раз он просто заставит своих охранников отдать меня в сиротский приют.
26
Может быть, однажды я полечу на Унимак, не чувствуя себя беглянкой, готовящейся положить голову на плаху. Но не сегодня.
Я все еще была связана по рукам и ногам, от меня наверняка разило. Стирка на скорую руку в ручье в Треугольнике случилась два дня назад и в данный момент уже ничего не меняла в моем плачевном состоянии. Думаю, для казни не имеет значения, чистая я или нет — кого волнует, разит от меня или нет? Мертвых не заботит личная гигиена, верно?
Я закрыла глаза, чтобы не видеть внизу родной остров, в сотый раз представляя, что могло бы произойти, доберись я до проема в дереве.
Почти спасла мир.
Но все-таки не спасла.
Упала на последней ступеньке.
Такое могут написать на моем надгробии.
Я открыла глаза, когда самолет, несколько раз подпрыгнув, приземлился на взлетно-посадочной полосе Благих. Как только двигатели, взвыв напоследок, остановились, охранник присел у моих ног и снял кандалы. Позади него Брес вздрогнул, очевидно, предвидя, что сейчас произойдет. Да, я была взбешена, а этот парень только что вызвался добровольцем.
Я ударила основанием каблука прямо в лицо охраннику, наслаждаясь тем, как сильно хрустнул его нос.
Кровь брызнула по салону, и я посмотрела на Бреса.
— Полегчало? — спросил он.
Я улыбнулась.
— Не совсем. Я еще не умерла, не так ли?
Он благоразумно подошел ко мне сбоку и, схватив за плечо, вывел из самолета. Я еще не настолько отчаялась, чтобы напасть на Бреса. Пока. Но я бы уложила других добровольцев, подвернись мне такая возможность.
— Король ждет. — С этими словами тренер провел меня через боковую дверь вместо того, чтобы войти через переднюю часть небольшого сверкающего здания аэровокзала. Молодец.
— Я бы хотела помыться и поужинать перед встречей с его величеством.
Очевидно, приближающаяся смерть пробудила во мне сарказм.
Личная охрана короля окружала нас со всех сторон, и Брес ничего больше не сказал, пока меня вели к трамваю. Я понятия не имела, какой сегодня день, но, судя по тому, сколько туристов было в трамвае, наверняка выходной.
— Освободите трамвай! — прогремел один из охранников. — Всем, кроме персонала, немедленно покинуть трамвай!
В окнах замелькали камеры, и я впилась взглядом
