И на улицах стояли те же истуканы. От каких злых духов они могу спасти, Агетер?
Король усмехнулся в усы, и какое-то время молчал, но я понимал, что он непременно ответит на мой вопрос, просто нужно было время подобрать нужные слова.
— Эсториоф. Многие сочтут меня суеверным, но поверь мне, что слово, и даже непроизнесенная, а просто появившаяся мысль, имеет свой вес. Какие-то слова остаются навсегда затерянными, и никто точно не вспомнит, что и когда было сказано, а уж тем более задумано. Не спорю, возможно, Нитог никогда и не появлялся в Красном изломе Каи, возможно никакой глупый герой не воровал у него шлем, и не прятал глубоко под городом, и вся это легенда — слова. Но, как я уже говорил, слова имеют свой вес. Если кто-то когда-то выставил чучело рыцаря перед домом, и сказал, что теперь злой дух Нитога не войдет к нему, а эти слова были подхвачены, и расценены как истина, значит, они и стали истиной, пусть лишь в этом месте и лишь в месяц звезд. Люди произносят эту легенду каждый год, а впервые она появилась еще в начале третьей эпохи! Представляешь, какой тяжестью эти слова лежат на нашем городе? Поэтому да, лишь доспехи предков могут держать злых духов Нитога.
— Получается, что если бы никто не испугался темной облачной ночью, и не вспомнил священное писание, то ничего бы этого не было?
— Конечно, Эсториоф, но история не терпит сослагательного наклонения, поэтому надо исключать все «если бы» из своих речей. Обычаи призваны сдерживать слова, прошедшие сквозь тысячелетия. Знаешь, почему принято считать года жизни? Только потому, что Толон рассказал людям о цикличности и счете. Ведь до Толона люди жили в безвременном пространстве, и все циклы были связаны лишь с выживанием — посев, утепление домов, и прочее, прочее.
— И вам это нравится?
— Можно сказать и так. Обычаи помогают мне во многом. Например, в месяц звезд по ночам не совершается ни одного грабежа или убийства, — целый месяц спокойной жизни в городе дорогого стоит, поверь мне, как королю. В любой традиции есть свой глубокий смысл. Даже магия, это по сути всего лишь поверье, просто когда-то люди сталкивались с таким количеством необъяснимого, сильного и странного, что назвали это колдовством. И стали верить, что есть особые люди, обладающие этими свойствами. Появились сказки про могучих колдунов, а затем пришли и сами колдуны, ведьмы, алхимики, кого только не явилось к нам в мир! И все из-за слов, из-за обыкновенных слов, неаккуратно сказанных, неверно воспринятых, красиво изложенных.
— Значит люди, которые не обладают теми, или иными знаниями, не осведомлены о поверьях, не подвергнутся тем проклятиям, что заложены в этих обычаях?
— Конечно, подвергнутся. Когда слова становятся слишком весомы, они обретают материальность, и человек, не верящий в магию все равно проиграет тебе в поединке, хочет он того или нет, потому что волшебство, это самое материальное из всех верований.
— Так значит и барьер короля — лишь обычай?
— Да, конечно. Он, правда, завязан на уже ощутимой магии. Этот древний обряд, который оброс слухами, россказнями, и стал настолько силен, что даже кровь королей имеет свое значение в нем, а слово королей мощнее любого другого слова. Барьер настолько велик, что даже самый могучий маг не сможет взломать его, — Агетер помолчал, любуясь ночным городом, — Эсториоф, чего бы ты хотел сейчас больше всего?
— Вернуть к жизни одного мальчугана, что нашел свою смерть в Артании, и, пожалуй, забыть некоторые вещи из своего прошлого.
— Хорошо, что вы откровенны, мой друг, но я спрашивал о более приземленных вещах, а вернее сказать о том, чтобы я мог сделать для вас за ваш сегодняшний подвиг?
— Бросьте, Агетер, это теперь моя работа, — ответил я, — пойду спать.
— Приятных снов, — ответил король и неспешно зашал прочь.
«Одиночество… да что я о нём знаю?» — подумал я, глядя ему вслед.
Глава 8. Зацепка
Привычка сильная вещь, как ни крути. С тех пор, как я стал учиться на колдуна, мне пришлось распрощаться с мыслью о хорошем сне, Ког будил меня тогда, когда считал нужным, если конечно мне вообще удавалось поспать. Поэтому, когда я проснулся в мягкой постели, перевернулся на бок, и никто не ткнул меня в бок указательным пальцем, мне даже не пришло на ум встать с кровати. Но как только подушка была подоткнута мной под мою голову вновь, я почувствовал, что кто-то больно ущипнул меня за нос.
— Вставай, лентяй, — надо мной, уперев руки в бока, стоял мой учитель.
— Ког! — я подскочил как ужаленный, — У меня есть столько всего, чтобы тебе рассказать!
— Знаю, все знаю. Можешь не хвастаться.
— Первого дорина хотели убить…
— И про это знаю, но думаю, что целью был король. Как только мне пришло письмо об успехе кампании, я направился в Кальгон, дабы лично встретиться с тобой, но в дороге меня задержали, и я не успел на пиршество, которое король устроил в твою честь.
— Кто же смог тебя задержать? — усмехнулся я.
— О, это самые страшные существа на свете, и в народе их зовут обстоятельствами.
— Понятно. Я тут пытался изучить местную публику, как ты учил, не привлекая внимания…
— Себе-то не ври, — засмеялся учитель, — Ты уже успел завязать знакомство с девушкой по имени Меран Тордт, а это очень неосмотрительно.
— Да, и теперь я гориаф…
— О титуле я тоже в курсе. Это несколько затруднит твое дальнейшее обучение магии. Я тебе принес несколько книг, почитывай на досуге. Но исполнение основных обязанностей первично — ты теперь должен знать все, что происходит в замке, о каждой пылинке, каждом сказанном слове. Не сможешь — пиши пропало.
— Но как быть шпионом, если я так популярен? Я у всех на виду.
— Это не на долго. Какое-то время на твоем месте находился Агар Росен, после того, как смог остановить продвижение Артании по нашим землям, и выдворить их с острова Ласса. Но при дворе о нем быстро забыли.
— Ты бы знал, как я устал. Там был мальчик…
— Плевать я хотел на твои маленькие трагедии. Дальше будет только сложнее. Вот уже три года кто-то готовит один заговор за другим, и умудряется скрываться от меня. Теперь мы вдвоем будем работать над этой проблемой. Пиши как можно чаще, сообщай о том, что здесь происходит, делай свои выводы. Твое положение позволяет тебе принимать массу самостоятельных решений — с одной стороны ты мой преемник, с другой — смотритель замка.
