ленивы, чтобы сюда дойти.
– Почему… – Я снова замолчала, когда он нажал что-то на телефоне, и заиграла тихая музыка.
– Нам не удалось потанцевать на свадьбе, – просто сказал он.
– Тебе не нравится, когда я танцую, – пошутила я, пытаясь скрыть переполняющие грудь эмоции.
Случившееся в библиотеке навсегда останется в моей памяти.
– Я люблю, когда ты танцуешь. Но только со мной. – Он положил руку мне на поясницу.
– Ты не танцуешь.
– Только с тобой.
Эмоции усилились.
– Осторожнее, мистер Ларсен, а то я подумаю, что вам действительно нравлюсь.
Его рот изогнулся в ухмылке.
– Детка, нравишься – не то слово.
В животе запорхали бабочки, и вены наполнились сладким золотым теплом.
Впервые за несколько дней я улыбнулась.
Я шагнула в объятия Риса, и мы принялись покачиваться под музыку, пока я уткнулась лицом ему в грудь и вдыхала его чистый, успокаивающий аромат.
Наши танцы навсегда останутся только нашими. Тайными, личными… запретными.
Я лелеяла моменты, принадлежавшие только нам, но какая-то часть меня уже хотела перестать прятаться. Наш секрет не был грязным. В моей жизни не случалось ничего прекраснее, и я хотела поделиться этим с миром – ведь прекрасным стоит делиться.
– Где ты, принцесса? – Он провел костяшками по моей спине, и я улыбнулась сквозь боль в сердце.
Он так хорошо меня знал.
– Я здесь. – Я запрокинула голову, и мы поцеловались. Медленно и сладко, исследуя друг друга с неторопливостью людей, у которых есть все время на свете.
Только у нас его не было.
Поцелуй, музыка, беседка… Идеальный момент. Но, как и все моменты, он не мог продлиться долго.
Рано или поздно он закончится, и мы закончимся тоже.
– Бриджит, проснись!
На следующее утро меня разбудил громкий стук.
Я застонала – тело сопротивлялось движению, хотя сердце забилось быстрее от явной паники в голосе Микаэлы.
– Бриджит!
Снова стук.
– Секунду! – Я заставила себя встать с кровати и накинуть халат, а потом открыла дверь и увидела вытаращенные глаза и взволнованное лицо Микаэлы. Она побледнела, из-за чего веснушки на носу и щеках выделялись темным созвездием.
Микаэла жила всего в нескольких минутах от дворца, но не пришла бы так рано, если бы не экстренная ситуация.
– Что случилось?
Дело в видео?
Внутри все сжалось. Боже, следовало сказать Рису вчера, но я не хотела портить атмосферу в беседке, а потом… потом…
Ой, да кого я обманываю? У меня было достаточно времени, чтобы ему рассказать. Но я струсила и теперь пожинала последствия.
Дыши. Успокойся. Ты еще не знаешь, что случилось.
– Там… – Микаэла замялась. – Бридж, включи «Дэйли Ти».
«Дэйли Ти» – новостной и развлекательный медиахолдинг о знаменитостях, куда входил самый читаемый журнал страны и один из самых популярных телеканалов. Некоторые считали их дрянью, но у них огромная аудитория.
Микаэла последовала за мной в гостиную, где я взяла дрожащими руками пульт и включила телевизор.
– …сообщает, что принцесса Бриджит состоит в отношениях со своим телохранителем, американским наемником Рисом Ларсеном. – Голос ведущего «Дэйли Ти» дрожал от волнения. – Ларсен работает с ней с последнего года обучения в престижном университете Тайер в США, и слухи об их отношениях ходили годами…
Годами? Это, мягко говоря, полный бред. Несколько лет назад мы с Рисом друг другу даже не нравились.
Не веря собственным глазам, я смотрела, как на экране вспыхивали наши фотографии с комментариями ведущего. Мы идем по улице, и Рис положил руку мне на поясницу – насколько я помнила, он направлял меня, чтобы я не наступила в лужу. Рис помогает мне выбраться из машины на благотворительном гала-концерте, и наши взгляды встречаются. Я стою слишком близко к нему на уличном мероприятии несколько месяцев назад – мне было холодно, и я пыталась согреться.
Невинные моменты, преподнесенные определенным образом и запечатленные в определенную секунду, казались большим, чем были на самом деле.
Затем всплыли более компрометирующие фотографии. Рис смотрит на Стефана во время нашего свидания на коньках, точь-в-точь как ревнивый бойфренд. Он прижимает меня к машине на парковке Королевского ботанического сада. Мы выходим из отеля, где провели тот славный день, склонив друг к другу головы.
Кто, черт подери, сделал эти снимки? Кроме как на катке, мы не видели никаких папарацци. С другой стороны, мы утратили бдительность, и это ужасно.
Но, к счастью, о сексвидео никто не упоминал. Если бы «Дэйли Ти» его заполучили, то говорили бы только о нем.
– Это правда? – спросила Микаэла, сделав огромные глаза. – Скажи, что неправда.
– Это просто фотографии, – уклончиво ответила я.
Я немного выдохнула. Совсем немного – ситуация сложилась непростая, но поправимая. Видео у них не было.
– Мы можем…
– Бриджит!
Мы с Микаэлой обменялись испуганными взглядами, когда в коридоре прогремел крик дедушки.
Ой-ой.
Час спустя я сидела в кабинете дедушки с Элин, Маркусом и Николаем, которые настойчиво пожелали присоединиться к экстренному совещанию. Микаэлу вежливо, но решительно отправили восвояси. Я не знала, где Рис, но его участие в разговоре – лишь вопрос времени.
– Ваше высочество, вы должны сказать правду. Только тогда мы сможем помочь все исправить. – Когда Элин злилась, у нее дергался левый глаз, и сейчас он дергался так сильно, что лопнул сосуд. – Есть ли в обвинениях доля правды?
Я оказалась на перепутье.
Можно либо соврать и затянуть фарс, либо сказать правду – и будь что будет.
Если выбрать второе, Риса уволят, но, вероятно, он и так обречен – вне зависимости от правдивости обвинений. Теперь он слишком известен, и люди все равно будут сплетничать. Дворец не может себе такое позволить.
Но если я солгу, то выиграю хоть немного времени. Не особенно много, но это всяко лучше, чем ничего.
– Бридж, ты можешь нам доверять, – мягко сказал Николай. – Мы здесь, чтобы помочь.
Не совсем, захотелось ответить мне. Вы здесь, чтобы помочь короне и ее репутации.
Возможно, несправедливо, но в какой-то степени – правда. Им было плевать на меня, Бриджит. Они заботились о принцессе, короне и нашем имидже.
Дедушка с братом меня любят, но, если дойдет до дела, они выберут лучшее для королевской семьи как для института, а не лично для меня.
Я их не винила. Такова их обязанность – но это значило, что я не могу доверить им свои интересы.
Единственным, кто видел меня саму и ставил мои интересы на первое место, был Рис.
Я оглядела присутствующих. Мой дедушка, чье выражение лица оставалось нейтральным, несмотря на проблески гнева и тревоги в его
