союзе с другом, который вредит: ведь польза или вред являются существенными признаками друга или врага».
Рыбы спросили цаплю:
— Есть ли какое-нибудь средство для спасения?
Цапля отвечала:
— Вам поможет одно: надо переселиться в другие воды. Я могу вас туда перенести.
Рыбы из страха согласились на это. А коварная цапля брала рыб поодиночке и съедала их. Тогда обратился к цапле рак:
— Цапля, отнеси и меня туда!
Цапле стало интересно попробовать мяса рака, и она взяла его в клюв и понесла. Когда цапля несла рака вдоль берега, он увидел на земле разбросанные рыбьи кости и подумал: «Пропал я, несчастный! Остаётся лишь действовать по обстоятельствам. Опасности надо бояться, пока она не пришла; а когда увидишь, что она рядом, борись с ней, отбросив страх. Когда тот, на кого нападают, не видит впереди никакого спасения, тогда он поступает разумно, если идёт в бой против врага и в бою умирает. Если без боя грозит тебе верная гибель, а бой представляет для жизни только опасность, надо выбрать бой».
Когда цапля вытянула шею, чтобы проглотить рака, тот вцепился ей клешнями в горло и перекусил его.
Медведь и бревно
Бродил медведь по лесу и вдруг почуял запах мёда. Он посмотрел наверх и увидел привязанное верёвкой к дереву бревно. «Не нравится мне это бревно», — подумал медведь и оттолкнул его от себя. Бревно качнулось и сильно ударило в бок медведя. Тогда медведь сильнее оттолкнул бревно, оно обрушилось на медвежью голову. Медведь разозлился ещё пуще и оттолкнул опять бревно, а бревно опять ударило ему в бок и чуть даже не свалило с дерева. Медведь взревел от злости и бросился мстить бревну. Долго он ревел и отбрасывал бревно то в одну, то в другую сторону. А бревно всё колотило и колотило его по макушке, пока не обломало ему бока и не разбило голову. Рухнул медведь на землю и умер. А привязанное к дереву бревно всё ещё охраняет мёд для разумного человека.
Не всё сила решает!
Обещанная половина
Пахал мужик в поле, выпахал самоцветный камень.
Понёс к царю. Пришёл во дворец и повстречал генерала. Поклонился ему до земли:
— Батюшка! Доведи до царя.
— Зачем тебе нужно?
— Несу из деревни подарок.
— Ну, мужичок, чем царь тебя наградит, отдай мне половину; а не хочешь — вовек не дойти тебе до царя.
Мужик согласился. Вот генерал довёл его до самого царя.
— Благодарю, мужичок! — сказал царь, увидев подарок. — Вот тебе в награду за то две тысячи рублей.
Мужик пал на колени:
— Не надо мне, царь-государь, иной награды, кроме пятидесяти ударов в спину.
Пожалел его царь и приказал дать ему пятьдесят ударов легонько. А мужик начал считать, как дали двадцать пять, он и закричал:
— Полно, будет с меня, другая половина обещана тому, кто довёл меня до вашего царского величества.
Ну, того позвали и сполна отсчитали половину награды, как следовало; только он не рад был такой награде!
Царь поблагодарил мужичка и подарил ему целых три тысячи рублей.
Открыть глаза на грех
Жил-был барин с барыней. Вот барин ослеп, а барыня загуляла с одним подьячим. Стал барин подозрительным и шагу не давал ей без себя сделать. Раз пошла она с мужем в сад, и подьячий туда же пришёл. Муж-то слепой у яблони сидел, а жена грешила с подьячим. А сосед их посмотрел из своего дома, из окна в сад, увидал, что там строится, и сказал свой жене:
— Посмотри-ка, душенька, что у яблони-то делается. Ну что как теперь откроет бог слепому глаза да увидит он — что тогда будет? Ведь он её до смерти убьёт.
— И, душенька! Вить и нашей сестре бог увёртку даёт!
— А какая тут увёртка?
— Тогда узнаешь.
На тот грех и открыл господь слепому барину глаза: увидел он происходящее и закричал:
— Ах ты!? Что ты делаешь, проклятая!?
А барыня крикнула:
— Ах как я рада, милый мой! Ведь сегодня ночью приснилось мне: сделай грех с таким-то подьячим, и господь за то откроет твоему мужу глаза. Вот оно и есть правда: за мои труды бог дал тебе очи.
Разные жёны
Жили-были два купца, оба женатые, и жили они промеж себя дружно и любовно. Вот один купец говорит другому:
— Послушай, брат! Давай сделаем пробу, чья жена лучше мужа любит.
— Давай. Да как пробу-то сделать?
— А вот как: соберёмся-ка да поедем на ярмарку, и которая жена пуще станет плакать, та больше и мужа любит.
Вот собрались в путь, стали их провожать жёны. Одна плачет, так и разливается, а другая прощается и сама смеётся.
Поехали купцы на ярмарку, отъехали эдак вёрст пятьдесят и разговорились между собой.
— Ишь как тебя жена любит, — сказал один, — как она плакала на прощанье, а моя стала прощаться, а сама смеётся!
А другой ответил:
— Вот что, брат! Теперь жёны нас проводили, воротимся-ка назад, таким образом да посмотрим, что наши жёны без нас делают.
— Хорошо!
Воротились к ночи и вошли в город пешие. Подошли наперёд к избе того купца, у которого жена на прощанье горько плакала. Посмотрели в окошко. Она сидела с любовником и гуляла. Любовник налил стакан водки, сам выпил и ей поднёс:
— На, милая, выпей!
Она выпила и сказала:
— Друг ты мой любезный! Теперь я твоя.
— Вот какие пустяки: вся моя! Что-нибудь есть и мужнино!
Она оборотилась к нему задом и сказала:
— Вот ему — один зад!
Потом пошли купцы к той жене, которая не плакала, а смеялась. Пришли под окошко и увидели: перед иконами горит лампадка, а она стоит на коленях, усердно молится да приговаривает:
— Подай, Господи, моему сожителю в пути всякого возвращения!
— Ну вот, — сказал один купец другому, — теперь поедем торговать.
Поехали на ярмарку и торговали очень хорошо: такая задача в торговле была, какой никогда не бывало! Пора уж домой. Стали собираться и вздумали купить своим жёнам по гостинцу. Один купец, у которого жена богу молилась, купил ей славной парчи на шубку, а другой купил жене парчи только на ее зад:
— Ведь мой только зад! Так мне только пол-аршина и надобно — я свою жену не хочу паскудить!
Приехали и отдали жёнам гостинцы.
— Что же
