Снова.
Но здесь и сейчас перед ней сидел парень, который выбрал ее, просто долго не знал, как сказать об этом. Чудак. Уитни поставила перед ним парующий чай и со странным удовольствием наблюдала, насколько бережно он обращается с чужой собственностью. Можно не переживать, что разобьет чашку.
— Ну так что, Уитни? Я опоздал или нет? — спросил Шон с болезненной надеждой.
Эх. Спросил бы он об этом пару лет назад.
Она опустила взгляд на свои аккуратные ногти, отмечая, что соскучилась по тяжести паркеровского кольца, и честно призналась:
— Да, Шон. Ты опоздал. Прости. Жаль, что ты не согласился пойти со мной в кино в школе. Мои чувства к тебе давно угасли. — Она посмотрела на него с сочувствием и опешила. В зеленых глазах отразилась просто-таки адская боль, словно Уитни ему сердце пополам перерезала. Ей даже стыдно стало на миг. А Шон поднялся и медленно направился ко входной двери.
Ай. Пусть уходит. Хотя, куда он на ночь глядя? Под ливень?
Уитни открыла рот, чтобы окликнуть Шона — все-таки в доме помимо гостиной и кухни была еще и спальня, пусть бы переночевал здесь — но парень провернул ключ в двери, запирая, и с каменным лицом вернулся за стол. Спрятал ключ в кармане своих джинсов и прищурился, уточняя:
— Здесь ведь нет другой двери? — Она замотала головой, онемевшая от неожиданности. — Хорошо. Что ж. Мы отсюда не выйдем, пока твои чувства ко мне не возродятся. Я не собираюсь отступать, Уитни. Не в этот раз.
…и только сейчас до нее дошло, что телефон остался снаружи, на крыльце.
Глава 27Крис
Формалиновая принцесса знала толк в пытках. Она не явилась на встречу в субботу вечером, перенесла на понедельник. Сегодня была среда, а переговоры так и не состоялись. Саломея показывала, кто в доме хозяин.
Если такими темпами общение продолжится, то дом останется бесхозным: терпение Криса было на пределе.
— Убери долбанный телефон, они идут, — прошипел Тан, стоявший у него за спиной.
— Что ты нервный такой?
— Не люблю приходить на встречи безоружным.
— Не переживай, у тебя есть я, — успокоил его Крис и бегло промотал комментарии под постом, пока люди Саломеи надвигались грозовой тучей. Погода стояла под стать. В Лондоне мрачно было, когда вылетали в субботу после венчания, а теперь и Милан накрыло. Казалось, не 20:00, а давно за полночь.
…да где же этот комментарий?
Крис сузил глаза, просматривая инстаграм Уитни. Не выдержал, решил проверить, что она пишет, как поживает. А тут такое. Под последним постом с сельским пейзажем аноним ответил ей: «Ты не одна». Сомнительный ответ, тревожный.
«Лучшее место для одинокой души».
«Ты не одна».
Прозрачный намек от недопоэта, разве нет? Еще десять дней до конца лета осталось, рано Уитни расслабилась. Она хоть заметила? Додумалась, опубликовала адрес, где находится. Переживала, что сталкер по пятам идет, а сама…
— Паркер, уймись! — шикнул Тан и ткнул локтем в бок.
Крис выпрямился и спрятал телефон в кармане брюк, когда охрана Саломеи остановилась в паре шагов.
— Добрый вечер, мистер Паркер. Вас ждут.
Их с Таном быстро досмотрели и проводили вглубь классического итальянского ресторана Росси. Крис остановился у круглого стола, за которым черноволосый бородатый финансист в примятом костюме ел устриц. Финансовый советник семьи. Паук — так к нему обращались. От него разило табаком и самодовольством.
Паук кивнул на место напротив, как собаке, и приказал слегка осипшим голосом:
— Телефон — на стол. Выключи, чтобы на ТикТок не отвлекался.
Крис нехотя нажал на кнопку и встревоженно глянул на бородача, думая об Уитни. Тот, не понимая причины беспокойства, бросил пустую раковину на крошеный лед и приободрил:
— Не волнуйся, мальчик, Саломея скоро придет. Закажи что-нибудь, а то бледный. Если что, устрицы австралийские, не горчат. — Паук кивнул официанту, который тут же подкатил тележку, и залил винным уксусом начинку в разломанной ракушке. Крис снова хмуро посмотрел на телефон.
— Я бы предпочел минуту свободного времени. Мне нужно сделать срочный звонок, — сказал Крис и тронул перстень, оглядываясь. Тануки молча стоял за спиной, как оборотень-истукан, но на лице истукана читалось: «Ты в своем уме?» Паук отреагировал так же.
— Билет один, а желающих много. Саломея дала тебе второй шанс из уважения к памяти отца. Меньшее, что ты можешь сделать, — это проявить терпение и подождать.
— Я понял и благодарен за второй шанс. Но я должен позвонить, — надменно ответил Крис и потянулся за телефоном. А в следующую секунду официант всадил охотничий нож рядом с его рукой. Прямо в экран телефона. Крис медленно поднял взгляд.
— Привет, Паркер. — Саломея провела рукавом белой рубашки по бледным губам, вытирая грим, и ухмыльнулась. Официант из нее получился правдоподобный, не зря волосы обрезала: выглядела, как мальчишка.
Предводительница клана чистильщиков присела рядом с Пауком и презрительно сказала:
— Так и знала, что ты всего лишь избалованный принц, который не умеет правильно расставить приоритеты. Если встанешь сейчас со своего места, то уже не возвращайся. Я не даю третьих шансов. — Она взяла одну из устриц, вскрыла раковину, попробовала моллюска и сплюнула. — Слишком соленые. Как твоя поганая голубая кровь.
Паук хохотнул. А Крис без раздумий поднялся и потребовал у Тана:
— Дай телефон. Я ее номер наизусть помню.
Тануки воззрился на него с обреченной жалостью. Даже татуировка треугольника под нижней губой, казалось, осуждала глупость Криса. Но у него зудела кожа от дурного предчувствия, ему было все равно. Он вырвал из руки Тана телефон, торопливо набрал номер Уитни и чертыхнулся: выключила. То есть, хорошо, если сама выключила, а не кто-то другой.
Аж сердце закололо.
Из Милана до Эдинбурга — часа три, плюс дорога до пригорода… Долго.
— Могу я одолжить твой частный самолет? — обратился он к Саломее. У той челюсть отвисла от подобной наглости, но и азарт загорелся в глазах.
— Неужели ты бросишь все ради девушки? — недоверчиво спросила она.
— Нет. Я не бросаю. Она и есть всё, — ответил Крис.
Самолея наградила его долгим взглядом и кивнула:
— Хорошо. Счастливого полета.
Крис поднял взгляд на Тана, кивая в сторону выхода, и молча убрался из ресторана, оставляя за собой планы, сделки, незалеченные душевные раны и прочие вещи, которые померкли на фоне леденящего ужаса.
— Крис, ты нормальный? — процедил ему в спину Тан, который, такое чувство, не любил никогда, оттого и тормозил.
