И захотела подумать, все еще подумать… Ну-у и… все к лучшему, а то ведь могла напороться и не на клининг, на самом деле. Все еще больно, еще достаточно свежо. Особенно вот так - в нашем доме, будто именно здесь прожита целая жизнь. Сейчас я сделала бы все иначе, растила бы уже парочку охломонов или заплетала косички дочкам. Почему я не настояла на детях? А что тогда ответил бы Олег на такое предложение? Речь не о способах – они нашлись бы, дело в том, что в любом случае это был бы не его ребенок. Это сейчас, чувствуя вину и возможно, выше, чем раньше, оценив наши отношения, он готов на все… буквально. Ха – горько хмыкнула я – даже знать имя моего любовника, только бы не видеть его.
Такой Олег был ценнее, весомее что ли, того, что я знала раньше. И если бы я тогда не видела… А сегодняшний случай показал мне, какой болью могло бы стать для меня малейшее подозрение, как измучили бы меня сомнения. Что-то еще осталось у меня к нему… определенно, и это не просто привычка – вокруг нас за эти годы вырос целый общий мир, мы проросли (я, во всяком случае) друг в друга, вжились… Поэтому и рвалось с кровью, а нужно было сразу и с корнями.
Подала бы сама заявление и, может, были бы уже разведены. Не затянулась бы эта мучительная агония и нервотрепка так надолго – для меня и особенно для него. Он опять тянет – это ясно, а я не понимаю, что мне делать? Теперь только по-хорошему, по-плохому не желательно, сама дала ему козыри в руки, а еще он мог понять эту дурь с рубашками не только, как жалость. Да оно и было – благодарность, и сожаление тоже… ай! Все, долой рефлексию!
До склада, с которого отправлялась машина, я добралась на такси. Рискнула без консультации с Иркой расписаться в получении, проверив только качество и количество досок, приняв на себя риски доставки. Зато экспедитор остался в городе, и в кабине с водителем я расположилась просторно и удобно. И почти сразу же – на выезде из города, уснула.
Глава 35 Тихий вечер, полное безветрие и безоблачное небо, усыпанное звездами… Правда, сейчас в просветах между верхушками деревьев виднелись только фрагменты этого великолепия, но мы с Ольгой оценили всю грандиозность картины еще по дороге к лесному озерку.
Суетный день закончился, бригада отдыхала, поужинав и немного посидев у костра. Я много раз наблюдала это – как постепенно накапливается в людях усталость, как они перестают даже раздражаться и конфликтовать, а становятся почти безразличными ко всему. Тянут обязанности практически на автомате и только потому, что работу нужно доделать. Сейчас было так же, я очень хорошо видела разницу после своей отлучки. Потом, в последние два-три дня, у мужчин откроется второе дыхание, и они станут успевать очень много – и работать, и добывать подарки для семьи, и вкус к вечерам у костра вернется с новой силой. Почему-то всегда сожалеешь, уезжая из места, которое подарило тебе воспоминания на будущее - о встреченных там людях, проведенном вместе времени, проделанной работе.
Мы с Ольгой не собирались уходить далеко от дома, но слишком хорошо было вокруг, чтобы просто взять и тупо лечь спать. Такое было ощущение, что вот уйдешь сейчас в дом… и не увидишь чего-то исключительно приятного, не услышишь чего-то важного для себя – потеряешь безвозвратно вместе с этим тихим летним вечером.
Ольга постелила себе в машине, наотрез отказавшись делить кровать со мной или своей бабушкой – не хотела стеснять нас или просто не считала это удобным для себя… не важно. Я сделала бы так же, потому и не стала настаивать. Немного посидев на жесткой лавке, мы решили прогуляться по теплому асфальту. Опрыскались спреем от комаров, и пошли себе потихоньку.
Село засыпало рано, вот так - к двенадцати часам, почти все окна уже стали темными, звуки стихли, только собаки провожали нас лаем. Поэтому мы свернули на боковую улицу, а потом вообще вышли на дорогу, что шла в обход села «в колхоз». Ноги в удобной обуви ступали мягко и бесшумно, мы незаметно свернули на грунтовку, а еще дальше пошли по чуть влажной траве, так и добрели до лесного озера.
Тропинка была хорошо видна – поднималась уже убывающая, но еще очень яркая луна… при взгляде на нее явспомнился поход в Черный лес. Но отвлекаться на прошлые переживания было некогда – почти всю дорогу Ольга рассказывала мне историю своей прабабушки. То ли я в свое время не сумела правильно задать Марии Львовне вопросы, то ли степень ее доверия к постороннему, по сути, человеку и родному по крови разнилась? Не нашла я времени на серьезные расспросы или просто не решилась на них, боясь как-то задеть ее – не важно. Ольга сумела раскрутить бабушку на информацию.
Дело было так: молодая девушка-фельдшер получила назначение на работу в сельский медпункт. Незнакомая местность, чужие люди, ответственность, одиночество и молодой человек, родительский дом которого располагался наискосок через дорогу. Не то, чтобы она сразу полюбила его, но он был высоким, интересным, водителем по профессии, а еще очень настойчивым – нравился точно. И семья его считалась обеспеченной по той простой причине, что отец живым вернулся с фронта. Семьи при кормильцах жили неизмеримо лучше, чем вдовы с детьми.
Чем привлекла его Маша? Симпатичная девушка уважаемой, особенно на селе, профессии, приветливая, нарядная. Да, именно нарядная и чистенькая, хотя какие тогда были наряды? Просто в послевоенное время многие местные женщины ходили в кирзовых сапогах и телогрейках, пропахли фермой или прокисшим силосом… Более-менее женственно выглядели только учительницы, библиотекарша при сельском клубе, пара работниц колхозной конторы и она – медик. Парень влюбился, а Маше был уже двадцать один год – возраст как-никак, вот она и согласилась – замуж. Уже когда шли расписываться в сельский клуб, она замедлила шаг и почти простонала:
- Как же я не хочу всего этого…
- Ну что ты такое говоришь, Маша? – забеспокоился жених, обнимая ее за плечи, и они пошли дальше. Наверное, он не забыл этих ее слов, даже – скорее всего.
Жить стали в доме у родителей жениха. Там было тесновато – кроме молодой четы, было еще двое подрастающих детей – сестра и брат. Скоро решили строить новый дом – из кирпича, самый первый такой на деревне. Маша тоже участвовала и однажды, балансируя на столе, когда белила потолок, почувствовала, как по ногам течет что-то горячее – сорвалась беременность.
Сутки она пролежала в постели и только пару раз ей принесли попить – новые родственники были злы на нее. Свекровь считала, что медичка не могла просто так скинуть дитя, а сделала это специально. Наверное, муж Маши поверил матери. С этого времени их отношения дали трещину. Маша отлежалась, выздоровела, а со временем даже немного поправилась, округлилась и стала еще интереснее и симпатичнее… муж заревновал. Отслеживал каждого пациента, который заходил в медпункт, требовал отчета и рассказа, как прошел день – поминутно. Ничего такого уж страшного в этом не было, и Маше даже понравилось рассказывать и отчитываться – ее работой живо интересовались, и это было приятно.
