Переведя взгляд на дворцовый сад, засыпанный снегом и оттого казавшийся мирно дремлющим под теплым одеялом, Агнуша вздохнула. Иногда она скучала по цветущему кусочку древней земли, сохранившей прелесть и свет того, старого времени, что навсегда ушло в небытие. Лималль – королевство эльфов – и по сей день считался одним из чудес света, ибо только там росли некоторые виды растений и водились звери, уничтоженные в других местах Тикрея. А ее светлость была чистокровной эльфийкой. Прошли дни, когда она могла наслаждаться красотой родины и с радостью и нетерпением ждать свадьбы с младшим сыном одного из советников Мудрейшего. Радость и нетерпение были вызваны не столько горячим чувством к жениху, сколько возможностью после свадьбы оказаться во дворце и зажить наконец жизнью, полной удивительных и волнующих знакомств. Агнуша всегда знала, что унылое существование хозяйки в доме мужа не для нее. Ее влекло общество, дорогие наряды, изысканные интриги, косые взгляды. Однако мечтам не суждено было сбыться – незадолго до свадьбы несчастный юноша скоропостижно скончался от белой болезни: генетического заболевания эльфов, отголоска Вечной ночи и кровосмесительных браков расы, пытающейся отстоять свою чистоту у неумолимого времени. Другой подходящей по статусу партии для Агнуши в Лималле не нашлось. Выходить же замуж за низкородного она не собиралась. Прикинув свои силы, юная рю Филонель сообщила родителям, что едет учиться в Ласурию – крупнейшую страну на материке, кладезь новых технологий. И уехала… У нее, как и у всех эльфов, были врожденные магические способности, и она даже прозанималась два курса в Вейерфонском магическом университете. Череда завязанных там знакомств, имевших постельный уклон, привела наконец честолюбивую эльфийку в Вишенрог, а затем и в королевский дворец. Она стала любовницей Редьярда Третьего еще при жизни королевы Рейвин, надеясь пережить ее, поскольку люди умирают так быстро, а живут так глупо! Про Рейвин нельзя было сказать, что она прожила глупую жизнь, но – Агнуша оказалась права! – смерть быстро нашла королеву, оставив короля вдовцом. С тех пор прошло пятнадцать лет… Пятнадцать! По меркам эльфов – пустяк, не стоящий внимания. По меркам людей – непростительное промедление!
Герцогиня резко поднялась и покинула покои, жестом приказав свите оставаться на местах. Ей требовалась прогулка… или быстрое чувственное удовлетворение… или чашка горячего шоколада… в общем, что-нибудь, чтобы вновь ощутить себя живой и не потерявшейся в этом дворце, полном сквозняков. Можно было, конечно, довести до слез какую-нибудь фрейлину, но это уже приелось.
– Куда вы так спешите, ваша прекрасная светлость! – послышался вкрадчивый голос.
Агнуша тут же «надела» на лицо одну из своих сладчайших улыбок и развернулась, обнаружив за спиной Трояна рю Вилля, нескромно обшаривающего взглядом ее фигуру, затянутую в шикарное платье цвета коралла, украшенное вышитыми золотом птицами.
– Это у вас профессиональное? – любезно осведомилась она, с удовлетворением отмечая, что герцог рю Вилль фразу «не прочитал».
– Вы о чем? – в подтверждение собственной недогадливости уточнил мужчина.
– Желание обыскать любого встречного, Троян… Этот ваш испытующий взгляд в мое декольте… Я не прячу там контрабандные радужники, поверьте!
– Лучше бы вы предложили проверить, Агнуша, – нагло улыбнулся герцог. – Я бы не отказался!
– Даже на плахе? – мурлыкнула герцогиня, намекая на приоритет короны.
Рю Вилль перестал улыбаться.
– Если вы ищете его величество – я только что видел его в Малой тронной зале, – сухо сказал он. – И настроение у него не для приватных бесед.
– Я ищу хорошего настроения, – уточнила Агнуша. Своего она добилась – герцога «укусила», не стоит и дальше вести пикировку, доводя начальника Тайной канцелярии до белого каления. Он иногда бывает полезен. – Не знаете, где можно им разжиться?
– На третьем дворе гномы-механики готовят механическую карету для выезда молодоженов, это любопытно! – заметил рю Вилль и откланялся, довольно улыбаясь.
Они с герцогиней были противниками одной весовой категории, правда, рю Филонель больше пользовалась ядом в диалогах, а рю Вилль предпочитал иные способы воздействия.
Агнуша, проводив взглядом его прямую спину и характерную «матросскую» походку, поспешила во двор. Проходя мимо Малой тронной залы, задержалась и, не обращая внимания на застывших истуканами гвардейцев в красных мундирах, заглянула внутрь.
– Оридана сядет в проклятую махину! – орал его величество, брызжа слюной на пергамент, который держал в руках. – А эту ноту протеста герцог Ориш может засунуть себе в любое из телесных отверстий поглубже и запечатать собственной восковой печатью!
– Это жестоко, ваше раздраженное величество! – подал голос с королевского трона Дрюня Великолепный.
Шут сидел на нем с ногами и сосал леденец.
– А мне плевать! – выдохнул Редьярд, сунув пергамент в руки Первому министру Ложвину Свину. – Накатай ответ, мол, мы всегда с уважением относились ко всем расам, обитающим в нашем королевстве, и не можем позволить будущей ласурской инфанте действовать супротив политики страны, которая через пару дней станет ее домом навсегда! Ну, в общем, ты меня понял?
– Понял целиком и полностью, – улыбнулся министр. – Любезностей и комплиментов принцессе в ответное письмо добавить?
– Обязательно! – буркнул король. – Однако моя мысль должна прослеживаться четко! Пресвятые тапочки, Дрюня, когда все это кончится?
– Еще немного, братец, еще немного, – с явным сочувствием отвечал шут, – потерпи. Хочешь леденец? Тебе какой – белочку или зайчика?
Тяжелыми шагами его величество прошествовал к трону и, за шкирку подняв шута, пересадил его на пол.
– Давай зайчика!
Агнуша вздохнула и пошла во двор. Королю, желающему леденец в виде зайчика, близость с красивой женщиной явно не нужна.
* * *
Вита проснулась на рассвете, сама не осознавая, что ее разбудило. В последние ночи она спала плохо. С одной стороны, подспудно ждала сна, подобного давешнему, ибо тоска по Яго становилась сильнее, с другой – пребывала в расстроенных чувствах из-за отказа Варгасу. На следующий день встретившись с ней в Орденской резиденции, маг вел себя, словно ничего не случилось. Будто не ощутил он на сладкое мгновение девушку своей, а себя – ее желанным. Вителья была благодарна ему, но не знала, как объяснить, поэтому просто приняла правила игры. Бал как бал, ничего там такого и не случилось! Однако на настроении это сказывалось, и исправить его не помогло даже платье, которое Вите шили для представления при дворе и аудиенции у короля.
Девушка встала и подошла к окну. Из-под белых мазков зимней кисти алели засохшие ягоды шиповника. Речушка под обрывом почти не замерзла, лишь надела ледяные латы на плечи берегов, оставляя в середине потока черную полоску воды. Утки, не улетавшие на зиму, справедливо считая, что в городе еды всегда будет достаточно, уже плавали, иногда выпрыгивая на лед, чтобы почистить перья. Стылый пол холодил ступни. Захотелось горячего морса и ломтя белого хлеба с сыром. Зная, что матушка Ируна встанет чуть позже, Вита накинула халат, надела тапочки и отправилась на кухню, понимая, что сон больше не придет.
